С этими словами он запихнул сокровища брата в карман, подхватил с пола резиновые сапоги и, размахивая ими, словно дубинками, которыми с удовольствием отходил бы кое-кого за лень, направился к двери.
Тут-то терпение Джека и лопнуло.
— Да подавись ты этими марками, а заодно и своим проклятым Цезарем! — проорал он и, схватив ненавистную книгу, с силой швырнул ее вслед уходящему Фрэнку.
Тот спокойно себе удалился, не понеся никакого урона, пущенный же Джеком снаряд врезался в стену, а затем упал на пол.
— Это же твой кляссер, Джек! Что ты делаешь?! — первой заметила его ошибку Джилл.
И действительно, ослепленный гневом, он бросил не латинскую книжку, а свой обожаемый кляссер, который валялся теперь на полу. Кожаная обложка от удара оторвалась, а несколько страниц из прекрасной плотной и гладкой бумаги помялись.
— Мне показалось, что я кидаю книгу. Фрэнк вечно меня провоцирует. Только ведь я все равно совершенно не собирался в него попадать, — севшим от стыда голосом пробормотал Джек.
Миссис Мино молча подняла кляссер, положила его на столик возле кровати сына и вернулась к прерванному письму. Джек с Фрэнком очень пугались, когда она становилась такой.
Гнетущая тишина, повисшая в Птичьей комнате, и словно окаменевшее лицо мамы заставили Джека пожалеть о своем поступке куда сильнее, чем если бы она отругала его. На лице у него еще оставалось несколько марок. Совершенно не зная, как вести себя дальше, он принялся их отлеплять и демонстративно морщиться, словно процесс этот причинял ему невыносимую боль.
Джилл следила за ним со смешанным чувством сострадания и удовольствия. С одной стороны, девочке хотелось подбодрить и успокоить Джека, а с другой, глядя на его столь дикие приступы ярости, она радовалась, что как миссионеру ей предстояло еще очень много работы над своим подопечным «язычником».
Тишина уже становилась невыносимой для Джека, когда в комнате появился Гас. По случаю непогоды на нем был надет резиновый плащ, из объемных карманов которого он извлек книгу от Лоры для Джека и письмо от Лотти — для Джилл.
— Слушай, Гас, отвези меня в мою комнату, — тут же воспользовался удобной возможностью Джек, складывая на груди руки с покорностью полководца, капитулировавшего перед противником и теперь ожидавшего в свой адрес обидных, но справедливых слов.
Гас, ничем не выдав, что догадывается о ссоре, произошедшей незадолго до его появления, повез Джека прочь.
— Понимаешь, мне сегодня так скучно, что совсем ничего не хочется. Только спать, — объяснил другу Джек, с его помощью принимая у себя в комнате лежачее положение.
А тем временем в Птичьей комнате Джилл говорила миссис Мино:
— Я слышала историю о том, как один мальчик разозлился на брата, швырнул в него вилкой и она выколола ему глаз. Он, конечно, не хотел ничего такого. Брат это понял и простил его. С той поры этот мальчик больше ни разу ни в кого ничем не кинул, — заключила девочка с печальным видом, явно желая показать, что хотя она и сочувствует виноватому в происшедшем Джеку, но при этом вполне понимает всю опасность проявленных им гнева и вспыльчивости.
— А сам этот мальчик когда-нибудь смог простить себе свой поступок? — поинтересовалась миссис Мино.
— Нет, мэм. Полагаю, что нет, — ответила Джилл, пытаясь представить себя на месте вспыльчивого метателя вилок. — Но ведь Джек даже не попал во Фрэнка. И не хотел попадать. Но все равно я уверена, что он очень жалеет о случившемся.
— Но ведь мог попасть, — покачала головой миссис Мино, — и кто знает, чем это грозило бы тогда Фрэнку. Прежде чем что-то сделать, надо непременно задуматься о возможных последствиях. Запомни это, моя дорогая.
— Постараюсь, мэм, — откликнулась девочка, вдруг осознав, как важно все сказанное для миссионеров, приехавших вещать Слово Божье туземцам, которые забрасывают друг друга томагавками и бумерангами и восстают против своих правителей.
ebooksa