Варвар

— Он… С ней уехал, да?

Вот же глупая девчонка.

— Да. С ней. И поверь мне, с этой женщиной Марат Саидович не думает ни о чём, кроме неё.

Знал, что причиняет ей боль. И даже жаль дурочку. Только правду ей нужно говорить, а то погрязла в своих детских иллюзиях, а реальный мир не видит.

— Я думала, он передумает… Пожалеет меня… — проговорила тихо, словно сама себе.

— А тебе нужна его жалость?

Вопрос Али застал врасплох, и девушка вскинула на него заплаканные глаза.

* * *

Огненный адреналин, несущийся по венам, когда ты ломаешь кости врага и видишь, как он падает перед тобой на колени, сродни чистейшему наркотику. От него невозможно отказаться, однажды попробовав. Его хочется ещё. И ещё. Но однажды наступает пресыщение, и уже даже собственная сила, власть не приносят того удовлетворения, что раньше. Повышая дозу время от времени, ты пытаешься поймать тот самый кайф, что ощутил с первой своей победой, но всё не то. Уже не так. Чего-то катастрофически не хватает, и начинается ломка.

И воспоминания нашёптывают, что ты уже не тот, что раньше. Ты силён, как никто, но не чувствуешь больше эту силу. Просто знаешь, что она есть, но сражаться больше не нужно, доказывая своё превосходство.

И вот сегодня Марат, наконец, почувствовал то, чего не ощущал уже давно. Тот самый приход от кровавой драки, когда грудь разрывает от эмоций и ты, как озверевший, бросаешься на противника, уничтожаешь его, ставишь на колени.

Связано ли чувство эйфории с тем, что там, в зале, сидит неприступная Белоснежка, которой постоянно нужно доказывать свою силу, как неопровержимую теорему? Да. Именно её покорять ему нравится. Именно эту ледяную вершину. Чтобы однажды она сказала ему то, чему сейчас так отчаянно сопротивляется. Увидев её улыбку, Марат задался целью и добьётся этого, не будь он чеченом, зверски настырным и упрямым. Одно не ясно. Зачем ему всё это? Может, он и сам уже попал, как и Снежана?

Но как же бодрит эта охота. Уже третий противник, а у Варвара даже дыхание не сбилось.

Отвлёкся, чтобы взглянуть на неё, и ярость опалила нервные окончания. Какой-то недоносок с бокалом шампанского уже подкатывал к Снежане, а та, кусая губы, пыталась отвадить будущего калеку. С опаской посмотрела на Марата и, поймав на себе его взгляд, застыла.

Хаджиев мог бы поклясться, что разглядел в огромных зеленых глазах не только страх, но и похоть. Грязную, животную, как он любит. Белоснежка… Какая же ты дрянь. Даже скромная одежда не спасает.

Достаточно мощный удар в висок привёл в чувство.

— Что-то ты не в форме сегодня, а, Варвар? — оскалился беззубый соперник, которого Марат метелил почти каждый раз, но так и не запомнил его имени.

— Да, ты прав. Пора заканчивать эти танцы, — одним точным ударом в солнечное сплетение вывел противника из равновесия, чем и стёр нахальную ухмылочку с его рожи, а вторым завершил поединок, «погасив» неудачника на ближайшие пару часов.

Дальше двигался на автомате. Лишь бы скорее к ней добраться и схватить своими руками. Впечатать в своё тело и сжать так, чтобы услышать хруст её костей. Вобрать училку в себя, растворить в себе. Навеки заклеймить её собой.

Горе-ухажёр перелетел через соседний столик и с грохотом приземлился на бегущих охранников, которые в любом случае не осмелились бы сейчас подойти к Варвару. Оторвав ошарашенную девушку от стула, схватил в ладони её лицо и впился алчным поцелуем в губы с привкусом вина, пьянящие и дурманящие похуже этого самого вина.

Рыкнул ей в рот, когда испуганно трепыхнулась в его руках, и ошарашенно застыл, когда почувствовал, что Снежана ответила на поцелуй. Не особо умело, но так страстно, словно ей передалось его безумие, что сейчас поглотило здравомыслие. Во рту ощущался привкус его крови, что с разбитой брови стекала им на лица, но Белоснежку это не испугало. Встав на носочки, тянулась к нему, полностью отдавшись во власть Варвара. Нашёл в себе силы оторваться от неё, чтобы заглянуть в глаза. Именно в этот момент он увидит то, чего желал весь вечер.