Последствия

Заснуть он не мог и продолжал лежать в сознании несколько минут, пока тело не поддалось, и глаза не открылись. Антипатрос перевернулся на спину, и ему в глаза ударил яркий солнечный свет, укрываясь от которого, юноша попытался вернуться в то положение, в котором проснулся, но упал лицом в лужу, а затем, ощутив сухость ног, почувствовал, как ко всему телу приклеился мокрый хитон. Преодолевая боль, Антипатрос попытался встать, что получилось у него не с первого раза, но, опёршись о дверь стоявшего рядом дома, он смог привстать, в то же время тяжестью своего окоченевшего тела толкнул дверь и упал на порог. Беспомощно переваливаясь со спины на бок, Антипатрос встал на колени и, держась уже за стену, медленно, усмиряя начавшее падать от головокружения тело, встал на ноги. Подняв голову, юноша увидел застывшее в изумлении лица Изокрэйтса и Агатты, сидевших за столом. Это была жилая комната их дома.

– О боги, Антипатрос, что с тобой! – воскликнул старик, направляясь к молодому человеку. – А что за запах!

– Не кричите так громко. Из…вини…те. Я лучше пойду домой. – воспользовавшись поддержкой протянутой к нему сморщенной руки, поданной старостой, пробормотал юноша, заглушая произношение звуков в горле.

– Нет, нет. В таком виде? Агатта, помоги мне положить его на кровать. – сказал жене Изокрэйтс, и старики, дотащив Антипатроса до кровати, аккуратно опустили его на неё.

– Поспи, потом всё пройдет. – последнее, что услышал Антипатрос перед тем, как его веки упали на глаза.

Сон был тяжёлый и душный, а встать с кровати Антипатрос смог только вечером. За обедом Изокрэйтс рассказал ему о том, что сегодня пришли ещё пять человек, согласившихся отдать своих детей в школу. В свою очередь Антипатрос рассказал о задумке пристроить ещё одну комнату к дому и использовать её для обучения. Изокрэйтс счёл эту идею уместной, и юноша получил новое задание: нарисовать схему готового здания до конца недели.

Насчёт неподобающего вида Антипатроса, в котором он сегодня ввалился в дом, староста не спрашивал, да и будущий учитель не хотел говорить об этом. Но когда он собирался уходить, к нему подошла Агатта.

– Если у тебя всё ещё болит голова или крутит живот, сходи к Мелиссе, травнице. Она поможет. Ты знаешь где она живёт?

– Да, да я схожу. До свидания. – вежливо отгоняя от себя женщину, промямлил Антипатрос и вышел из дома.

Ещё не стемнело, а Антипатрос, проспавший целый день, чувствовал сильную усталость, как тогда, во время бегства из дома, когда он проходил несколько километров в день, запутываясь в лесных тропах. Решив, что сходит к Мелиссе завтра, он побрёл домой, где упал на кровать и беспокойно перекладывал всю ночь тело под разными углами по отношению к изголовью. Устав от постоянно прерывавшегося из-за головной боли сна, как только взошло Солнце, Антипатрос пошёл к травнице.

Выпив у Мелиссы какой-то отвар, который хотя и был горький, но неприязнь к состоянию собственного тела не оставляла молодому человеку выбора, который сразу же начал действовать. Вспомнив о том, что деньги он забыл дома, Антипатрос извинился и попросил травницу разрешить ему сходить за ними, но женщина отказалась не только отпускать его, но и взимать плату, что неприятно удивила молодого человека, считавшего, что любой труд должен быть вознаграждён. И хотя он согласился с тем, что Мелиса потратила на него свои ресурсы безвозмездно, но от того, чтобы остаться, он настойчиво отказался и, многочисленно поблагодарив женщину за её помощь, вышел из дома в более нейтральном расположении духа и, заинтересовавшись самочувствием друга, направился к Михаэлю. Размышляя о неприятной ситуации, в которой он оказался после выпитого спиртного, и об инциденте, произошедшем в доме старосты, за что Антипатросу всё ещё было стыдно, он дошёл до злосчастного здания.

Юноша постучал в дверь, отозвавшуюся ему глухим звоном. Повторив это действие ещё один раз и недожавшись ответа, Антипатрос произнёс, попытавшись сделать свой голос более громким, но смог набрать только до частоты своего обычного произношения:

– Михаэль! Ты дома?

Делать это было довольно бессмысленно, ведь мужчины дома не было, что Антипатрос понял, только когда толкнул дверь, которая, открывшись, продемонстрировала юноше, пустоту помещения. Закрыл он её аккуратно и плотно и пошёл домой, торопясь начать зарисовку чертежа комнаты-школы. Антипатрос решил сегодня же отнести их старосте, тем самым показав, что случившееся вчера было лишь ошибкой, которая больше не повторится.

Повернув на дорогу, ведущую к его дому, Антипатрос заметил Софокльза, как всегда играющего с братьями и сестрой напротив их дома. Через пару секунд юноша наблюдал необычную сцену: из-за угла соседнего жилища, находящегося напротив дома детей, вышел Михаэль, держа в руках мяч.

– Лови. – крикнул он и кинул мяч в ноги Софокльзу. – Больше не пинай его так сильно. Ладно?

– Постараюсь! – улыбнувшись, отозвался мальчик и отдал пас брату, а Михаэль встал на ворота, которыми служило расстояние между домами, из-за которых он только что вышел.

Дорога была не короткой, поэтому пока Антипатрос дошёл до игроков, Михаэль снова не смог поймать мяч и убежал за ним, а дети заметили будущего учителя.

– Антипатрос! – крикнула, сидевшая около дома и наблюдавшая за игрой, Василика.

– А, привет. – поздоровался Софокльз и снова сосредоточил всё внимание на игре, остальные братья последовали его примеру.