– Ну так как твои дела?
Я наклонилась над столом и накрыла ее ладонь своей. Она отдернула руку, словно от огня. Потом быстро смерила меня взглядом и снова уставилась в стол.
– Все в порядке.
– Точно?
– Да.
За две недели до исчезновения Ясмин мы с Винсентом очень поздно вернулись домой с ужина у Греты. Вообще-то возвращаться так поздно не предполагалось, но Винсент уснул у телевизора в компании дочурок Греты, поэтому мы с ней и засиделись за полночь – сплетничали и пили вино.
Придя домой, я застала в кухне плачущую Ясмин. Она так горько плакала, что худые плечики ходили ходуном. Самир сидел подле нее на корточках, прижимая к лицу дочери холодный компресс. На столе образовалась уже целая лужа из соплей и крови. На полу тоже была кровь, и на одной из стен – смазанный отпечаток ладони, испачкавший один из рисунков Винсента. Под стулом – куча скомканных окровавленных салфеток и куски бумаги.
Возле стула стояла черная нейлоновая сумка с надписью «Just do it», которую раньше я не видела. Я еще подумала, что в ней баскетбольная форма Ясмин.
– Прижимать сильнее, – сказал Самир, обращаясь к Ясмин, а затем перевел взгляд на меня.
Я бросилась туда как была – прямо в куртке и ботинках.
– Господи, – вырвалось у меня.
В дверном проеме показался Винсент.
– Ой, – сразу заволновался он. – Тебя нужно утешить?
– Винсент, иди к себе, – велела я.
– Но я…
– Ступай.
Винсент опустил голову и зашагал прочь, нарочито громко топая ногами. Даже когда он скрылся наверху, стук его шагов все еще доносился до нас.
– Что произошло? – спросила я.
– Ей нужен швы, – бросил Самир, принявшись ходить взад-вперед по кухне. Потом он вдруг запустил обе руки в волосы и осел на стул напротив Ясмин.
– Прижимать сильнее, я сказать! – заорал он.