Ясмин вздрогнула, но так и осталась сидеть, опустив голову. Длинные черные пряди свисали прямо в лужу крови.
– Губа рассечен, – проведя по щеке тыльной стороной ладони, проговорил Самир. Мне показалось, он плакал. – Повязка недостаточно, – продолжал он. – Я сам не зашить, дома нет инструмент. У нее выбита зуб, так что нужно везти ее еще и к стоматолог.
И тогда до меня внезапно дошло: он зол.
Самир был не просто зол, он был в ярости. Слова он словно выплевывал, быстро и резко. Все тело его было напряжено, рот искривился – раньше я видела его таким всего пару раз во время наших ссор.
– Самир, – заговорила я. – Тебе нужно успокоиться. Что произошло?
– Ей нужно в больница. Ты отвезти ее?
–
Сперва я не поняла, что он имел в виду. Логично было бы, чтобы Самир сам отвез Ясмин к врачу – она ведь была его дочерью. К тому же он ведь был медиком, и с другими медиками ему было бы проще общаться.
– Ты серьезно? Не лучше ли тебе этим заняться?
Самир вскочил так резко, что стул отлетел назад и впечатался в стену.
– Когда-то ей придется набраться ум, Мария. Когда-то же ей придется взять ответственность за свой поступки. Когда-то ей придется повзрослеть, иначе она пропадать в жизни.
– Я не могу ехать, Самир. Я пила вино, мне нельзя за руль.
Всхлипывания Ясмин затихли.
– Простите, – проскулила она. – Простите.
Я присела на корточки рядом с ней и положила руки ей на плечи. Аккуратно откинув в сторону прядь длинных волос, я увидела ее распухшее, окровавленное лицо.
Глаза Ясмин были закрыты, веки дрожали.
– Что случилось? – шепнула я.
– Я споткнулась о корень в лесу, – промычала она, все еще прижимая ко рту компресс.
Самир снова принялся шагать взад-вперед. Наконец, переводя взгляд с меня на Ясмин и обратно, он остановился и сложил руки на груди. Потом, вероятно, принял какое-то решение, потому что сам себе коротко кивнул.
–