– …она была похожа на скелет, – договорила я. – Наверное, ей было очень, очень плохо. Бедная Ясмин.
– Да, бедная, бедная девочка, – повторила мама.
– Что значит
Я обернулась.
В дверях стоял Винсент с толстой таксой на руках. Поразительно, как он вообще смог ее поднять.
– Мы поговорим об этом позже, – ответила я.
– Папа Самир сделал
Личико у него было невинное и одновременно серьезное.
Такса высвободилась из объятий и тяжко спрыгнула на пол. Там она устроилась у ног Винсента и принялась неотрывно на него глядеть, словно надеясь на угощение.
– Нет, хороший мой, – сказала я. – Для того Самир и поехал в полицию, чтобы объяснить, что он не сделал ничего дурного. Так думают только расисты.
– А что такое расист?
Я вздохнула – несмотря на весь трагизм ситуации, мне сложно было сдержать улыбку.
– Это такие люди, которые не любят приезжих из других стран.
Винсент открыл рот, потом снова закрыл, словно собираясь с силами.
– А почему они не любят приезжих из других стран?
– Наверное потому, что боятся их.
Винсент опустился на корточки и принялся гладить таксу.
– А чего они боятся?
Внезапно я разразилась смехом. Он просто пузырился внутри, и сдержать его было невозможно. Я смеялась до слез.
– Спасибо, любимый мой малыш. Спасибо, что заставил маму улыбнуться.