— Пока!
— Бывай здоров, молодец!
Женщина, стоя около костра, держала перед огнем большую шаль, поворачивая ее то одной, то другой стороной к огню. Тень в несколько раз больше ее самой прыгала по снегу.
Увидев, что Буран уходит, женщина обернулась.
— Не забывайте нас. Приходите к нам в экспедицию, будем вместе искать нефть.
Неужели она не может говорить просто, без шутки? Откуда тут нефть? Это ведь не Кавказ!
С трепетным ожиданием и волнением, понятным только тем, кто надолго отлучился из родных мест, подходил Буран к Карасяю. Он шел вдоль берега, сокращая путь.
Здесь совершенно неожиданно он увидел Шаймурата. Вот уже кого не думал встретить на пустынном берегу!
— Здравствуй, Шаймурат-бабай![2] — протянул руку Буран.
— Ба, Буран, сын Закира, если не ошибаюсь! — обрадовался старик. — Не из армии ли так поздно возвращаешься?
— Из армии. А вам почему не спится?
— Третьи сутки аул охраняю, — с достоинством ответил Шаймурат. — Сам знаешь, Белая не любит шутить.
— Сельсовет заставил, что ли? — улыбнулся парень.
— Собственная душа — лучший сельский Совет, — недовольно пробурчал старик. — Дома знают, что приедешь?
— О том, что приеду, знают. Не знают только, что сегодня.
— Так торопись.
— Есть торопиться.
Аул укладывался спать, из окон косо падал свет тусклых керосиновых ламп. Редкие пешеходы, узнавая Бурана, приветствовали его, а те, кто не узнавал, провожали любопытным взглядом.
Затаив дыхание подходил он к отцовскому дому. Остановился перед воротами, чтобы передохнуть. За его отсутствие постройки будто изменились, изба представлялась ему более высокой и просторной. Проворчали петли ворот. Перед Бураном открылась унылая картина: баня как будто вросла в землю, покосился забор, все стосковалось по молодым и сильным рукам хозяина. Наконец-то он дома!
Мать, услышав голос сына, дрожащими руками отперла дверь и прильнула к его плечу. Он не услышал ни плача, ни радостного смеха. Старая женщина только чуть прислушивалась к сердцу сына. Ее маленькие сухие руки поискали друг друга за его спиной, но пальцы не переплелись: сын возмужал, раздался в плечах.