– Я обещал, а к обещаниям отношусь серьёзно.
– Как жаль, что только к ним.
А не к человеческим жизням.
– Зря, как же зря ты скалишься, лжебогиня.
Бог Войны вздыхает и качает головой.
– Когда же ты прозреешь? Ничему тебя жизнь не учит, верно?
Ощущаю нарастающую тревогу. Не понимаю, откуда это чувство…Всё внутри стягивает, рокочет; перед глазами – мутно, в мыслях – тихо. Я не слышу голоса говорящего, не понимаю, о чём он говорит.
– Помнится, это было где-то здесь, – находят меня обрывки суждения Бога Войны. – Да, точно. – Он достаёт спрятанный под столом стилет. – Я помогу тебе прозреть: будет больно, но эффективно.
В следующий миг он разрезает пространство между нами и, хватая за лицо, разрезает его же. Острый удар приходится в область глаза; хочется вскричать и взвыть, но вместо того я пытаюсь отбиться от нападающего: бью руками и лишь получаю исполосованные ладони.
– Не сопротивляйся и не дерзи, Луна, тогда Боги будут милостивы к тебе, – причитает нависший мальчишка и режет вновь.
Молчи, Луна.
Послушницы затихли не по твоей команде, а от интереса: они слушают и подслушивают, они пытаются выведать причины скорого приезда Бога Войны и моего непокрытого волнения. Они слышат каждый шорох и каждый шорох друг с другом перемывают.
Молчи, Луна.
Наконец вскрикиваю, и только тогда Бог Войны отходит. Желчью изрыгаю на него проклятия старого наречия, на что мальчишка усмехается и роняет:
– Следовало думать, Луна, что и кому ты говорила, будучи под крылом и защитой иных, ибо когда их не стало – заступаться оказалось некому.
– Пантеон проклянёт тебя, – рычу в ответ и стягиваю расходящееся веко.
– Да, – соглашается Бог Войны. – За то, что не убил тебя сразу. Думаешь, сыщешь защиты у них? Думаешь, твои беды нужны их головам? Думаешь, сама ты нужна, не имея за собой никаких благ и достоинств? Милое лицо приедается очень быстро, когда не создаёшь свою исключительность. Ты выгодна только Монастырём, Хозяйка Монастыря. Если будешь сильно кусаться – изыму его и мнения не спрошу; тогда ты станешь совершенно не нужна, ибо не догадалась выстроить – хоть и лицемерием напитанные – дружественные отношения с небесным пантеоном. Получай заслуженное, Богиня без друзей. За тебя никто не вступится. Ты отогнала от своего перегнившего сердца души и – соответственно – тела единственно питающих к тебе симпатию любовников. Как же всё закономерно, Луна.
Бог Войны обходит стол и, в очередной раз приближаясь ко мне, прихватывает за шею; вертит, оглядывает. Не могу сопротивляться – не вижу одним глазом, а потому растерянно хлебаю воздух и ощущаю привкус сбежавшей на губы крови.
– Скажи спасибо, что оставил его. Посмотрим, будет ли интересна некогда красивая богиня в пантеоне при нынешних обстоятельствах. Не волнуйся, мне ты нравиться не перестала: не обязательно смотреть в лицо; тебя же следует проучить и взять кобылой.
Собираю силы и плюю вместе с набежавшей ко рту кровью:
ebooksa