Наконец дроги были подняты, убитая лошадь выпряжена, заветный гроб водружен. Теперь уже люди, как военные, так и нет, тащили катафалк через площадь к казначейству.
Все паря у разбитой двери, Лаврентий размахнулся и бросил коробку с мылом. Та описала в воздухе великолепную дугу и упала на гроб. И еще ничего не услышал Лаврентий, а увидел, что катафалк подбросило, вместе с уцепившимися за него людьми, к небу. А потом долетел взрыв такой силы, что удивительно было, как это устояли дворцы. Стражу смело без следа. Выскочившие откуда-то зобатые копошились в разбитом гробу. Через мгновение они уже убегали прочь. Вдогонку им раздались поздние выстрелы.
И вдруг Лаврентий узрел, что неподалеку стоял на углу, топорщился, извивался и облизывал губы двойственным языком василиск.
Лаврентий снова взмахнул крылом и бросил вторую бомбу.
10
Вот подошел день большой охоты. Перерыв в повседневном и соревнование в удали, бойня, совершенно достаточная, чтобы сбить спесь со зверя на целый год.
Малая охота – заурядное дело для горца. Прихватив ружье, он с октября по июнь слоняется в одиночку, приволакивая домой что попадется, но снега и бездорожье не очень-то благоприятствуют ему. В середине же года, когда из ружей стрелять полагается только по людям, малой охоты вообще не бывает. Однажды только, после второго полнолунья, население собирается поголовно, не исключая и женщин, чтобы участвовать в большой охоте. Двое суток дети сидят дома взаперти и не евши, а коз та же участь постигает, загнанных в загородки.
Чтобы участвовать в большой охоте, нужно обладать качеством, присущим каждому горцу, – уметь с легкостью бежать в гору и с быстротой пробираться сквозь непроходимую чащу. Надо владеть единственным оружием – горной палкой из ясеня. Надо знать, что и когда кричать.
У плоскостного жителя нет ни малейшего представления о том, как кричат в горах. Разговаривая, горец уже оглушителен. Но, если он кричит во всю силу легких и горла, крик пролетает по ущельям, подкрепляемый многократным эхом, чрезвычайно далеко. А так как слух горца исключительно чуток, то можно с пастбищ, пользуясь благоприятным ветром, переговариваться с полями кукурузы.
Поэтому на большой охоте самому отдаленному охотнику нетрудно, пользуясь передачей других, оповестить о чем надо весь округ, где происходит охота. Крики, обычно гортанные и редко сопровождаемые свистом, которому слишком подражает ветер, весьма, однако, разнохарактерны и сообщают, во-первых, о роде зверя, найденного охотником. Дополнительный крик извещает, увиден ли зверь сам или только слышно было, как шел, встречен ли только след или нора или берлога. Еще крики, и все знают, зачастую на основании одних следов, каков зверь, возраст, достопримечательности… А потом сообщается уже, уходит ли зверь или тотчас вступает в битву. Есть указанья и для личности охотника, и где тот находится. И пока идет охота за одним зверем, выгоняют других, преследуют, теряют, находят, когда люди нападают или отбиваются, гибнут – для всех подробностей и уловок звериных и человечьих есть свой голос, так что посвященный в язык и одаренный ухом наблюдатель может, ничего не видя и внемля одной перекличке, составить подробнейший отчет о ходе охоты и прибавить, что было сделано каждым из участников.
При этом звери, от зайца до барса, распределены по степеням их важности, и полагается, если при преследовании зверя низшей степени выгоняют или находят следы зверя высшей, бросать первого ради охоты за вторым.
Добыча сволакивается на одну из стоянок и делится председателем большой охоты, должность которого пожизненна. В течение многих лет ее выполнял старый зобатый.
И хотя отсутствие неизвестно куда отправившейся Ивлиты старого беспокоило, он не мог, ввиду наступившего полнолунья, ни послать кого-либо на ее поиски, ни отложить охоты. Уже целую неделю горцы таскали из лесу дрова, располагая их на границах ледников и так, чтобы, когда дерево разгорится, образовалась вдоль перевалов по возможности непрерывная цепь огня, спускающаяся в долину, переходя на противоположный склон и образуя кольцо, из которого, пока огонь не потухнет, не мог вырваться никакой зверь. Там, где вода или скалы цепь поневоле прерывали, были помещены на верховьях свирепые собаки, не покидавшие места, где их оставили, а на дне ущелья, в лесу, где неизбежен был бы пожар, женщины, вооруженные колотушками для отпугиванья зверя.
Темь окончательно наступила, пошли зажигать костры, и не было еще и полуночи, а кряжи гор, встающие над невыговариваемой деревушкой, запылали. До утра били женщины в жестяные тарелки. Вот небо стало гранатовым, и мужчины переходят в центростремительное наступление, гикая и улюлюкая. Уже передают, что там выгнали лисицу, тут встретили туров. Лисица имела глупость быстро спрятаться в нору и была выкопана живьем, а тур – дичь для большой охоты неподходящая. Потом долго не было новостей, точно зверь, во множестве покидающий перед охотой ущелье, спасся на этот раз поголовно. Крик сторожа пастбищ доносил, что пара случайных волков, после того как охотники спустились, выскользнула из лесу, попробовала уйти на лед, но была взята собаками. Эта новость никого не забавила.
Но вот горцы прошли полосу елей и сообщали отовсюду, что вступают в лиственный лес. Сведения начали поступать значительные, волнующие. Сначала один медведь, молодой, пытался сбежать, но вынужден был обернуться и заслужил пику в живот, погиб, но искалечил охотника, и тот взвывал о помощи. Другому охотнику, открывшему медведицу с потомством, видимо, еще менее повезло, так как от него никаких указаний, кроме того, что, мол, медведица нападает, не поступило.
Медведей в этот день было много, особенно часто пошли бои, когда охотники стали соединяться в пары и тройки. Приходилось радоваться, что меньше винограда в году перепорчено будет. Но оленя почти не было, только снова встречен Распятье, что превышало остальные события по важности.
Распятьем горцы прозвали старого самца, невиданного по величине рогов, за которым гнались долгие годы и безуспешно. Были охоты, когда Распятье не показывался, уходя в соседние леса, но через год или другой неизменно возвращался дразнить охотников. На этот раз предстал одному из них внезапно: горец пересекал лужайку в туманах, туманы разорвались, и неуловимый был в каких-нибудь тридцати шагах от него. Палка оленю попала в бок, оцарапала, несколько капель воды и крови.
Только с оленем начинается настоящая охота. Надо бежать часами, не останавливаясь, и достаточно быстро, чтобы не терять окончательно из виду; уметь понимать, когда зверь собирается хитрить и, вернувшись, пропустить охотника вперед; знать, где назначить встречу свежим силам, чтобы, выдохнувшись, передать им преследование. В противоположность сражениям с медведем или барсом, а отчасти и волком, это действительно общая охота, где удача зависит от умелого руководительства и строжайшего согласия.
Получив известие, что Распятье обнаружен и движется на северо-северо-восток, к верховьям ущелья, председатель тотчас распорядился прекратить всякую прочую слежку ради охоты за Распятьем. Тем, что занимали выходы из лесу на востоке, и наступавшим с севера приказано было остановиться, тогда как западные части должны были, до потери сознания, бежать за зверем, шедшим в гору, южные же – спешить с фланга к ним на подмогу. Олень шел без хитростей, но очень медленно, поминутно останавливаясь, давая себя нагонять, точно какие-то опасения заставляли его не доверять верховьям речонки. Но опасения ли? Он и не поворачивал, и поведенье его было столь странно, что старому приходилось переспрашивать, правильны ли указанья. Один из преследовавших донес, что Распятье должен быть утомлен, хотя потеря крови и незначительна. Утомлен, уже?
Но недоумение зобатого сменилось тревогой, когда крики сообщили, что олень подпустил к себе так близко, что охотник не промахнулся бы и разбил ему острием голову, если бы не увидел, что олень несет между рогами дерево смерти. Дерево смерти? Не значит ли это, что каждому из преследующих зверя грозит гибель? Но разве кто откажется от охоты?
ebooksa