– Думаете? – повернулся к нему Русаков.
– Знаю…, – ответил тот, потом сделал небольшую паузу, – Если хотите, мы можем пообщаться с вами. Я не Оля, никаких планов на вас не имею. Но могу неожиданно быть полезен.
– Почему неожиданно?
– Мало ли…, – неопределенно сказал Еронко. – Я вам позвоню, если не возражаете.
– Звоните, – ответил Ростислав, протягивая визитку, – пообщаемся.
Он увидел приближающуюся Оксану и повернулся к ней.
– Если не против, покинем это приятное общество, – сказала она, обращаясь к Ростиславу.
– Конечно, – ответил он.
– До свидания, дамы и господа, – сказала Оксана, и они пошли по направлению к гардеробу.
Одевшись, вышли на улицу, и попали под неприятный обстрел колючего снега.
– Зима, – Русаков, поежился. – Куда едем?
Он открыл дверь автомобиля.
– Если можно, отвези меня домой, – ответила девушка.
– Можно, но я был бы не против, если бы мы поужинали вместе.
– Извини, не получится, я обещала сыну, что проведу этот вечер с ним.
– Конечно, это святое – кивнул Русаков и улыбнулся, хотя чувствовал некую досаду.
Они сели в машину, и он постарался перевести разговор:
– Что хотел от тебя ваш самый культурный?
– Ничего особенного. Жаловался, что мало пиарим. Культуру и его лично. Скажу даже, что не жаловался, а ныл. Но ты лучше скажи: дало тебе что-то общение с журналистами?
– Пока не знаю. Но двое не прочь увидеться.