Кровная связь

Гейб гримасничает. — Я думал, ты теперь хорошо относишься к Норту; кого ты пытаешься разозлить таким выбором?

Я закатываю на него глаза и издаю звуки поцелуев в адрес Брута, пока он не подходит ко мне сзади, слегка подталкивая для утешения. Он всегда очень ласков по утрам, как будто я сплю и не могу любить его, и это делает ночи невыносимыми. — Никого. Я ненавижу серебро, а сейчас волосы почти чертовски белые. Черный не держится, я уже пробовала. Фиолетовый быстро смылся, но, по крайней мере, он держался несколько дней. Я просто… не хочу смотреть на белое в течение нескольких дней. Может, мне стоит просто сбрить их?

Парень выглядит невероятно встревоженным и начинает рыться в карманах в поисках своего телефона, явно пытаясь вызвать подкрепление. Это почти комично, и, прилагая неимоверные усилия, я сохраняю невозмутимое выражение лица, наблюдая, как он подыскивает слова.

— Я не думаю, что тебе нужно это делать… То есть, ты можешь делать все, что захочешь, очевидно, это твои волосы, но розовый — это хорошо.

Он дарит мне дрожащую улыбку, постукивая по своему телефону, даже не глядя на экран, и я начинаю считать, потому что это так же очевидно, как пощечина. Честно говоря, если бы это не было так чертовски смешно, я бы отчитала его за это.

«Не смей брить голову. Мне все равно, какого цвета у тебя волосы, но не сбривай их».

Я хихикаю над строгим тоном Норта и качаю головой на Гейба, который даже не пытается выглядеть невинным.

— Тебе повезло, что ты горячая штучка, Ардерн, потому что ты еще и полный сдавала.

Он пожимает плечами. — Я работаю с тем, что у меня есть, и ты не можешь отрицать, что Норт — лучший человек, чтобы убедить тебя сделать что-либо. Если быть засранцем — это суперсила Нокса, то это суперсила его брата.

Это правда, и когда Грифон вступает в разговор, он прибегает к совершенно другой и эффективной тактике, о которой я не собираюсь говорить Гейбу, потому что мне не нужно, чтобы он регулярно натравливал на меня Грифона.

«Что я буду наматывать на кулак, когда буду трахать тебя сзади, если ты хотя бы подстрижешь их? Тебе пойдет розовый цвет, фиолетовый тоже был горячим. Только не трогай длину».

Ну.

Звучит очень разумно.

* * *

Наблюдать за тем, как Гейб помогает со строительством — отличный способ провести вторую половину дня, и я понимаю, почему именно здесь он наиболее полезен. Он сильный, умный, как черт, и точно знает, что нужно строителям, когда они начнут возводить новое строение. На этой улице еще шесть домов находятся на разных стадиях строительства, и я помогаю с тем, который находится на стадии закрытия, подношу материалы и держу огромные листы гипсокартона для работающих там парней.

Поначалу они все смотрят на меня так, будто я просто мешаю им, но после пары часов хорошей, честной работы они включают меня в свои рассказы и шутят. Это трудно, но это прочищает мне мозги, когда я действительно помогаю. К тому времени, когда Гейб приходит за мной, я уже стою на лестнице, орудуя одним из гвоздодеров, и визжу от радости, когда мне удается закрепить часть потолка на месте без новых дырок в пальцах и руках.

Он улыбается мне, словно я солнце, согревающее его до самой глубины души.

Я смотрю на него так же, и мы оба выглядим как влюбленные сентиментальные идиоты. Я знаю это наверняка, потому что Эллиот, бригадир, говорит мне об этом с чертовски большим количеством ехидства в своем старом, гравийном тоне.

— Не уверен, заметил ли ты, но она — моя Связная. Было бы что-то чертовски неправильное, если бы я не был таким сентиментальным дерьмом из-за нее. Кроме того, посмотри на нее, вся в грязи и с такой ухмылкой. Меня нельзя винить, — говорит Гейб. Эллиот отпускает нас обоих на ночь, требуя, чтобы мы пришли вовремя завтра утром.

— Никаких обещаний. Я нежная принцесса в отношении сна, — отвечает Гейб, обнимая меня за плечи. Он такой же грязный и потный, как и я, поэтому я не стесняюсь того, как плохо от меня пахнет.