Римаут

Я иду к нему, растопырив руки – на шарнирах, с вделанными намертво лезвиями. Сейчас я обниму мальчишку и посажу к себе на колени. У меня никогда не было пальцев, жаль. Чем его погладить – не знаю.

Что-то толкает в спину, чей-то приказ. Но я не создан для убийства, я же защитник. Для меня это неновая мысль: если я такой большой, то могу и убить человека. Уже приходилось. Надо обдумать ее снова и принять решение. Но убивать не этого, другого, нашептывающего мне черные приказы. Того, что стоит за моей спиной и толкает, толкает, толкает…

За дверью кто-то бежит. Сюда. Я так привык к дому, что чувствую многое в нем.

Кто-то за дверью приближается. Мне – или тому, кто за спиной? – становится страшно. Да, именно ему. Меня отпускают прочные цепи, заставившие стать большим. Стать злым. Прийти сюда. Я распадаюсь на тонкие струйки воздуха, с сожалением глядя в затылок испуганного паренька. Он уже не кричит – хрипит, упав на колени и молотя кулаками по стене. Забавная железка, с которой он пришел, валяется на полу.

Меня гонит прочь одна сила, за дверью, и нехотя отпускает другая.

Та, что за спиной.

– Ты что здесь делаешь? – спросила Агата. – Чего орешь?

Загорелся верхний свет. Оттолкнув стоящую на пороге дочку, в комнату вбежал Павел. За ним, кутаясь в плед, шлепала босыми ногами мать.

– Что здесь происходит? – спросила Мария. Задела ногой гантелю, со скрипом откатившуюся по доскам, и поморщилась. Наверное, отбила себе все пальцы.

– Он… здесь? – с трудом выдохнул Виктор, с трудом вставая с пола. В залитой электричеством комнате, да еще и перед всей семьей было стыдно так уж бояться. Но страх не отпускал, держал холодными пальцами сердце, сжимал его. Пульс под горлом бился настолько гулко, что Вик удивился – как этот стук не слышат все кругом.

– Кто? – спокойно спросила Агата. – Нет здесь никого. Только один забавный подросток. Борец с кошмарами в чужой спальне.

Отец положил ей руку на плечо, призывая помолчать. Ему было непонятно, что происходит, но вечная пикировка между детьми сейчас явно не к месту.

– Кукла… Монстр… – с трудом глотая воздух, пробормотал Вик. Он чувствовал на щеках слезы, но даже не понимал: сейчас расплакался или еще тогда, один на один с чудовищем. Стыдно-то как… Почти восемнадцать, а рыдает как ребенок.

– Успокойся, нет здесь никого… Мария, срочно вызови врача, у парня шок. Я вчера записал все местные телефоны разных служб, как знал. Листок на кухне. Под магнитом на холодильнике. – Павел был нарочито спокоен и уверен в себе. Больше на публику, но куда деваться – отец семейства. – Я пока посижу с Виком. Кстати, дочка, а ты-то куда выходила из комнаты?

Агата задумчиво нахмурила брови. На ее полудетском лице это выглядит слегка комично, как ранний, не по возрасту, макияж.

– В подвал, папочка.

Виктор нервно оглянулся на нее. Потом посмотрел на стены комнаты, на мебель и не поверил своим глазам. Никаких царапин, разрезов, вообще ни следа от сабель в руках этого жуткого существа. Спальня сестры выглядела настолько безобидно, насколько это вообще возможно для старого дома. Легкий ветер шевелил гармошками штор по бокам окна, а за стеклом уже начало наливаться предрассветным сиянием небо.

– В подвал?! Но зачем? – успевая погладить по голове прижавшегося к нему и все еще всхлипывающего сына, уточнил Павел.

– Мне показалось, что меня зовут, – ответила Агата. – Я проснулась и пошла проверить. Там никого нет, кстати. Пожалуйста, не волнуйся.

Отец был искренне рад, что хотя бы ее успокаивать не надо. Он ничего не понимал, но сейчас и не до того – нужно сперва привести в чувство сына.