Римаут

К Павлу все потеряли какой-либо интерес. Он стоял посреди двора, обняв за плечи Виктора. Адвокат и чиновники уехали, а Брон продолжал разнос незадачливого помощника. Ситуация курьезная, но Лири почему-то стало тревожно. Веяло в воздухе скорыми неприятностями, уж это чувство он давно научился ни с чем не путать.

Каневски так и стоял на месте, а распалившийся комиссар отошел в сторону. Вот он пересек дворик и зашел за угол, там стоял небольшой сарайчик с инструментами, больше никому не нужными – Рец погиб, а Павлу в страшном сне не привидится взять и начать вырезать по дереву.

Агент переключился на следующую камеру и замер. Вот Брон неторопливо свернул за угол, пропадая из видимости остальных. Зло пнул попавшуюся на садовой дорожке лейку, та улетела в кусты. Решил выпустить пар, пока не прибил незадачливого подчиненного? Это правильно. Комиссара что-то насторожило, он открыл рот – черт побери, но где звук, почему ничего не слышно?! – и закричал что-то, выпучив глаза.

Лири всматривался в экран, но не мог разобрать, что это: туман, полосы чьей-то одежды, руки? Непонятное белесое нечто обхватило толстенную шею Брона и начало мять ее, скручивать, словно пробку с бутылки. Уж это ни с чем не спутать: душат его, методично душат. Все говорило о том: мгновенно налившееся кровью лицо комиссара, бестолковые взмахи руками, без препятствий проходящими сквозь неясное марево.

Специальному агенту даже показалось, что он слышит хруст сворачиваемой набок шеи местного шефа полиции, но это, конечно, не так. Звука с камеры не было, все происходило почти мгновенно и в пугающей тишине.

Выбежавшие из-за угла полицейские во главе с Каневски, и спешившие за ними Павел с сыном наткнулись на лежащий поперек дорожки труп Брона. Никаких сомнений, что труп – вряд ли у живого человека бывает голова, свернутая назад и набок под таким углом.

Лири трясущейся рукой отмотал запись немного назад, но рассмотреть все равно толком ничего не получилось.

Да, вот оно нечто.

Да, оно – убивает.

Но что это такое – не сможет определить ни один эксперт.

Специальный агент вдруг понял, что с развитием карьеры за счет этого дела у него могут возникнуть огромные проблемы. Похоже, они уже начались.

10. Поиски и находки

– Что там за шум был во дворе? – спросила Мария. Она стояла в дверях комнаты сына, держась за стену рукой. Слабая, но уже вполне способная ходить по дому. Бинты с головы бы снять и что-то придумать с прической – на половине головы волос почти не осталось. Но пострадавшая об этом, к счастью, пока не знала.

Виктор только что проводил отца, который взял-таки машину и поспешил на работу. Труп комиссара увезли полицейские, предварительно обследовав все вокруг. Никаких улик: в глухом углу двора никого, кроме погибшего, не было. Да и быть не могло. Каневски, автоматически ставший – пусть на время – старшим по званию в комиссариате, суетился вовсю, но бесполезно. Никого и ничего. Такое ощущение, что Брон сам себе свернул шею на ровном месте.

Спешно вызванный доктор Кольбер только развел руками – смерть налицо, а что касается причин – непонятно. Перелом позвоночника, шейный отдел, если нужна официальная формулировка без вскрытия, а виновника ищите сами. Врач нервно оглядывался, заметив во дворе Павла, но к нему не подходил. Даже, чтобы узнать о состоянии Марии – ну его, этого Фромана.

– Все нормально! – успокоил мать Вик. Не говорить же, что во дворе неведомо как погиб комиссар полиции. – Приезжали эти… Полицейские. Что-то уточнить насчет воров.

– Нашли кого-то?

– Пока нет, но ищут. Отец приезжал, забрал машину, – Вик старался ничем не выдать свое волнение. – Да все в порядке, мам! Сейчас Агата поесть приготовит, иди пока к себе.

Мария немного неуверенно повернулась и ушла из комнаты. От лекарств ее все еще слегка шатало.

Несмотря на сопротивление детей, она спустилась на кухню и даже попыталась что-то приготовить, хотя, конечно, больше мешала Агате, которая вполне в состоянии была справиться и одна. После обеда, прошедшего почти в полном молчании, Мария созналась, что очень устала и ей, наверное, лучше прилечь.