Римаут

«Помоги мне!..».

– Что ты сказал? – Агата едва не упала, резко разворачиваясь к брату.

– Я?! Бочки, говорю, старые. И я их с места-то не сдвину.

– Да нет, я не про то… Ты помочь просил?

Вик зло рассмеялся. Короткое эхо нервно откликнулось из углов подвала.

– С ума сошла? Чем ты мне поможешь? Я сам еле поднимаю все эти закрома старого пирата. Только вот дублоны никак найти не могу.

Агата оглянулась по сторонам. Но ведь кто-то говорил. Только что. Не галлюцинации же у нее начались…

– Ладно, что мы еще не посмотрели?

Вик спрыгнул с ящика. Тоже посмотрел вокруг, следуя взглядом за потускневшим лучом фонаря.

– Ну… Вон куча песка в углу, если только там порыться. Лопату где-то у лестницы видел, сейчас притащу.

«Помоги…».

Брат уверенно пошел к выходу из подвала, и Агата убедилась, что говорит точно не он. Да и голос женский, хоть и сложно было разобрать шепот.

Песок оказался на удивление сухим. Видимо, в этой части подвала не так сыро. Он легко набирался на лопату и сваливался с нее не комками, а пересыпаясь. Виктор сперва тыкал острием лопаты вниз, потом копал. Песчаный участок всего-то метров двадцать квадратных площадью, скоро уже все проверят.

Лопата уперлась во что-то при очередной пробе. Брат остановился и вопросительно глянул на Агату.

– Неужели – он? Сундучок с золотом старика Флинта?

Девушка взяла обломок доски и, действуя им как небольшой лопаткой, начала откидывать песок с того места, где послышался звук. Брат так и стоял над ней с лопатой наперевес, будто изображая стражника.

Сперва ничего нет: песок и песок. Потом дощечка тоже начала что-то цеплять. После пары откинутых горстей в свете фонаря, который Агата поставила рядом с собой, стала видна какая-то тряпка. Потом уже ясно, что это…

Рукав? Да, скорее всего, рукав куртки. Брат отшатнулся назад, но внимательно смотрел вниз, а Агата так и продолжала свои раскопки.

С каждым взмахом доски было видно все больше и больше. Вот согнутая в локте рука, высохшая, больше похожая на декорацию фильма про вампиров. Пальцы сжимают что-то, лежащее на груди. Еще взмах – видны пальцы второй руки, скрюченные, не дотянувшиеся до первой. Острый подбородок давно превратившейся в мумию женщины, локоны волос, воротник джемпера, торчащий из-под нейлона куртки.

Агата преодолевала понятное отвращение. Ей было страшно, но она почему-то понимала: ей нужно раскопать эту – уже понятно – могилу. И придется потом разжать пальцы покойницы, чтобы увидеть, что она держит в последнем, даже за чертой смерти, захвате.