– Вы ведь делали моему мужу вскрытие? – спросила женщина, запнувшись на последнем слове.
– Нет, – ответил я. – Ни я, ни мой коллега не проводили некропсию.
– А почему, позвольте спросить? – вступил в разговор сын умершего.
Как правило, родственники наших пациентов наоборот предпочитали не проводить вскрытия, на этот раз мне попались представители противоположного лагеря.
– Закон не требует обязательного вскрытия пациентов, которым проводилось гистологическое исследование.
– Я не уверен, что правильно понял вас.
– Проводилось исследования клеток, взятых от образования, сформировавшегося в дыхательных путях вашего отца. Валерий умер от периферического рака легких, который сформировался в малых бронхах.
– Тогда объясните, почему лечащий врач, вначале поставил другой диагноз – вирусная пневмония?
Протосевич-сын склонился вперед и взглянул на меня с прищуром, словно детектив, уличивший преступника – то есть меня – во лжи. Уж не знаю, к чему конкретно клонил мужчина, но теперь мне стало понятно, почему Остап так сильно волновался на их счет. Видимо, данный вопрос они уже поднимали при нём.
– Иногда врачи ставят предварительный диагноз, который подтверждается или же опровергается после проведенного исследования нашим отделением. Такое случается довольно часто.
– Вздор! – воскликнул он. Его крик был явно направлен на то, чтобы вывести меня из психологического равновесия. Да только сегодня я в него и не входил, а потому был максимально спокоен. – У моего отца была пневмония. Его можно было спасти при правильном лечении. Просто лечащий врач не уделял должного внимания ему, и когда отец скончался, решил сменить диагноз на более сложный.
Женщина заплакала навзрыд, прикрыв лицо ладонями. Ее сын настойчиво сверлил меня взглядом. Пальцы его побелели из-за сильного сжатия краев кушетки. Я же продолжал сохранять самообладание, понимая, что в критическом состоянии горя, люди бывают не слишком приветливыми с окружающими. А уж если перед ними находились потенциальные виновники гибели их близких, тогда они и вовсе могли перейти к рукоприкладству.
– Поверьте, данным исследованием занимался я и могу гарантировать верность поставленного диагноза.
– Знаем-знаем, рука руку моет. Все вы здесь заодно. Думаете, что умнее меня?
– Нет, я этого не говорил.
– И правильно, что не говорите! Потому что я уверен в своих словах, больше чем вы в своём имени. Не на того напали! Когда врач сообщил нам о пневмонии, я в тот же день вбил в поисковике симптомы, которые были у моего отца перед смертью. Все медицинские интернет ресурсы в один голос подтверждали изначальный диагноз. У моего отца была пневмония! Ни один из сайтов по медицине не указал на онкологию!
– К сожалению, в интернете часто статьи пишутся людьми не слишком хорошо знакомые с медициной, а иногда – очень далекие от нее.
– Сказки! Ни единому слову вашему не верю!
Я бы мог предложить им кофе, чтобы оно их согрело и немного успокоило, но побоялся получить кипятком в лицо. У нас и раньше были скандальные посетители, но их всегда на себя брал Безбородов. И он прекрасно находил решения в любых конфликтных ситуациях. Что странно. Он, в отличие от меня, большую часть профессиональной карьеры проработал в танатологии. Я же был терапевтом, и именно мне следовало легче находить общий язык с живыми людьми, когда же ему – с мертвыми. В данной ситуации, я понял, что все было наоборот. Хотя, и с мертвыми он справлялся лучше меня.
– Вам и не нужно верить мне слепо. Вы имеете право на основании письменного запроса в адрес главврача, потребовать парафиновые блоки вашего отца и провести повторное исследование в любом другом патологоанатомическом отделении.
ebooksa