– Тише, тише! – я оглядел тускло освещенный коридор, в надежде не услышать скрип соседних дверей и увидеть выглядывающие сонные недовольные лица. – Тебе лучше пойти домой и лечь спать.
– Сначала скажи мне, что это не она!
Такого я сказать не мог, и она прочитала ответ на моем лице. Тогда из ее груди вырвался стон, затем плач и она начала медленно оседать на пол. Я подхватил ее одной рукой, другой отворил дверь ключом и, как только включил дверь в квартире, завел ее внутрь. Стоило моей двери закрыться, как я услышал скрип минимум двух соседских дверей.
– Кому, бл..дь, не спится! Совесть имейте! – раздался грозный мужской рык. Кто-то другой его поддержал еще одним крепким словцом, после чего все снова стихло.
Усадив гостью на кровать, я налил воды из чайника и предложил ее выпить. «Пастушка» схватила стакан трясущимися руками и с трудом сделала пару глотков. Глаза над стеклянной гранью пристально глядели на меня. Черная тушь растеклась по щекам. Бледная рука осторожно вернула стакан, после чего вытерла влажные губы, размазывая алую помаду.
– Ее убили? – хрипло спросила она. – Убили, да?
– Ты кого-нибудь подозреваешь? – я воспользовался еврейским методом ответа на вопрос, задав свой.
Девушка, имени которой я все еще не знал, быстро помотала головой.
– Мне уже задавали это вопрос менты. Я не знаю, кто именно мог это сделать. А так, я подозреваю всех местных членоносов. В нашем поселке нет нормальных мужиков. Одни алкаши, ворюги, бабники, да любители пустить в ход кулаки. При этом последние далеко не смельчаки, а просто отыгрываются на тех, кто послабее.
– А как же парень Марины, он к какой категории относится?
– Гена? Гена он – бабник. Это его и спасло. Менты его опрашивали раньше меня. Говорит, что пытались выбить из него признание. Пару раз даже ударили книгой по голове, чтоб следов не оставить. Повезло, что у него есть алиби.
– И что это за алиби?
– Я. – Девушка быстро приходила в себя. Вначале ее плечи и голос содрогались от рыданий, но с каждый словом, ее речь становилась все быстрее и надменнее – подростковый максимализм брал снова вверх. – Мы с ним трахались почти месяц как. Маринка об этом узнала. Мы разругались и она ушла. Это был последний раз, когда я ее видела. Генке же было наплевать, ему хотелось продолжения. Ну, мы и поехали с ним в заброшку.
Я был смущен, озадачен, зол, расстроен. Каких только чувств я не испытывал в тот момент.
– Когда ты вернулась домой?
– Не помню, примерно под утро.
– И все это время ты была с Геной?
– Ну, да. Не то, что он прям сексуальный гигант, и мы занимались этим всю ночь. Наоборот, это заняло от силы полчаса с передышками…
– Куда вы направились потом? – перебил я ее.
– У Гены машина, а потому мы поехали в город. Сменили пару ночных клубов. В будни там все тухло. Затем вернулись.
ebooksa