– Скажи, Валентин обещает, что она первая увидит мою картину, как закончу.
– Передам. До свидания. Всего доброго.
– Подожди. – Художник перегородил дорогу. – Ответь.
– Да.
– Из какой ты редакции?
Никита вздохнул. Цепь замкнулась, маразм победил, старик вышел на второй круг одних и тех же вопросов.
– «Искусство в пути», – выпалил Никита и протиснулся к выходу.
Валентин задумался.
– В каком пути?
– В светлом, каком же еще.
– Угу, идиот. В последнем только если.
– Я ни при чем. Такое вот название.
– Ты всегда ни при чем. Всю жизнь.
– Извините, Валентин. Я бы поболтал, но мне пора. Спасибо за гостеприимство. Извините еще раз. Пора.
Никита выскочил из квартиры.
– Знай, идиот, хоть ты и ни при чем, она тебе изменяет, – крикнул вдогонку художник и захлопнул дверь.
Никите захотелось вернуться и отпинать неприятного старика, но в ответ он лишь покрутил пальцем у виска и продолжил спускаться. Зачем этот сумасшедший сказал про измену? Что к чему? Тем более Рамуте клялась, что этого больше не повторится. Да и Юргис за сотни километров. Нет, мне не нужно переживать. Повода нет. И я не ревнивый. И я доверяю…
«Безмозглый старый маразматик!» – Никита отогнал дурные мысли и высунул голову в форточку. От свежего воздуха закружилась голова. Он вновь осознал, насколько неприятно пахло в квартире художника. Еще и штаны прилипли, и Рамуте куда-то сбежала. Отвратительное начало вечера. Сам виноват, сам захотел, вызвался помочь, сам, дурак, предложил отправиться к художнику. Но он же не знал, что за человек этот Валентин.
Никита спустился к припаркованной машине, размышляя о своем промахе и о том, что бы такого подстелить на сиденье, чтобы потом не отчищать обивку.
– Чего так долго? – спросила Рамуте.