Кто ты, пришелица? Святая ли ты или смертная — скажи мне, кто тебя проводил сюда?
Я сама пришла к тебе, страдалец! Смертная пришла к тебе подать надежду, радость.
Надежду? Оставь меня! В сем сердце есть место для отчаяния, но для надежды, для радости... О! конечно, ты не слыхала никогда о Мертвом замке?
Не ропщи, старец, — не раздражай Творца своим упорством!
Ах! Пятнадцать лет томиться в пропасти, гнить заживо, дышать ужасной смертью. Ах! конечно, ты ничего не знаешь. Но я благодарю тебя за твое усердие. Верно, в этом замке есть еще хотя искра человечества.
Ты спал, Кордано, я тебе помешала.
Конечно! Я мечтал о своих детях и Лорендзе.
Только что мечтал? Неужли и в твои лета можно утешаться мечтами?
А кто наслаждается подлинным счастием? Мечты остались у меня — ими только живу я. И самый воздух, смешавшийся с священным именем Лорендзы, для меня сладок, питателен. Но, незнакомка! если ты пришла сюда из любопытства, если ты желала видеть, до чего дойдет людская злоба и терпение смертного, — то удались, оставь меня, прошу, оставь меня, не соблазняй, и так довольно я несчастлив.
Как, Кордано? ты ни о чем спросить меня не хочешь?
Ах! только об одном! Скажи, скажи мне, где девался Валентин? Где девался мой доброй Валентин?
Его нет уже!
Довольно! Более мне ничего не надобно. Итак, я лишился и его! Несчастный, кто теперь меня утешит, кто принесет счастливую весть, кто будет говорить теперь со мною о детях моих, о моей Лорендзе?
Я!
Ты? Ты! Ах, ты ее не знала, ты не знала сего небесного творения!
Кордано! жалкий, бедный старец, знаешь ли, с кем говоришь теперь?
Надеюсь, с доброю, чувствительною женщиною. Неужли захочешь ты предать меня и тем предускорить смерть мне?
Узнай, Кордано, узнай во мне супругу Монтони — сестру твоей Лорендзы!
Узнай несчастную и обольщенную женщину! Ты отвращаешь от меня свой взор! Кордано! не кляни меня, не упрекай в моем безумстве — здесь, здесь, в этом сердце есть твой отмститель! Прости меня, прости сестру Лорендзы!
Сестра моей Лорендзы! Я тебя прощаю! Это ты, Элеонора! Приближься, обними меня, не бойся цепей и не смотри на эти руки — эта картина самого меня пугает. Обними меня!