Как, черт задави! Разве не по доброй воле уступаю я тебе мое право? И ты еще сомневаешься?
Погоди, Рожер, я понимаю, что сказал Вольф; он сказал правду. Ибо и самая паутина гораздо крепче, нежели союз разбойников, мы должны скрепить его клятвами; пусть буду я первый, завязавший узел.
Верно и неизменно служил я Рожеру, пускай же висельница, колесование, пускай самая постыднейшая смерть постигнет меня, если я не верно буду служить тебе по самую смерть.
Мы все верно и неизменно будем служить тебе.
Хорошо, на первый раз сделаю я вам опыт послушания. Всех вас лишаю я права на Марию.
Фи! Что с нею будешь делать?
Ничего я с нею не буду делать, ничего и вы с нею не должны делать; пусть она живет спокойно.
Рожер дал слово отпустить ее.
Я уничтожаю его, что вы на это скажете?
Согласны! Все согласны!
Хорошо!
Ура! Ура!
Я с радостию уступаю тебе его, сердечный приятель.
Гундо, ты был свидетелем, сдержал ли я первую свою клятву. Рожер, и ты также знаешь. Кто еще потребует от меня клятвы в верности?
Мы верим, верим одному твоему слову!
В противном же случае первый, приметивший во мне одно слово, одну мину измены, первый, говорю, да обратит меня в труп, и первого, замеченного мною, этою саблею я обращу в труп.
И первого, замеченного мною в измене, я обращу в труп. Атаман! Я твой, пока не издохну.
Мы все твои рабы по смерть свою!
Рожер, дай и ты мне свою руку.
Ура! Ура, Вольф! Ура, наш атаман!