Насилие

Такое продолжалось еще несколько дней. Она искушала меня. А я этого желал. В пятницу вечером мы собирались посидеть с парнями, но Шон уже договорился со знакомой проституткой, а Роберт должен был помочь родителям. Мы остались с Найджелом вдвоем. По дороге в Drunken heads он молчал. После пары стаканов виски, Найджел спросил:

— Что за девушка?

— Прости? — я начал оглядываться по сторонам.

— Я про ту, что превратила твой телефон в маленький вибратор, — утвердительно произнес Найджел, указывая пальцем на мой телефон.

— Ее зовут Меган, мы учились в одной школе…

— Ах, эта школьная любовь, — перебил меня Найджел, — позволь угадать: в школе ты боялся дышать рядом с ней, а сейчас она сама не прочь с тобой переспать?

— Верно… — я непроизвольно улыбнулся.

— И каково это: спать с недосягаемой ранее женщиной?

— На самом деле, — от чувства неловкости я невольно почесал затылок. — у нас еще ничего не было.

— Почему? Тебя загружают работой? — со смехом в голосе спросил Найджел.

— Да нет, с этим все отлично. Повезло, что попался хороший босс!

Найджелу понравилось то, что я сказал. Он решительно заявил:

— Гарольд, может, я и пригласил тебя к нам, но ты и я — партнеры. Такие же, как Шон и Боб. Так в чем причина твоего промедления с Меган? Не так привлекательна, как прежде?

— Да… То есть нет. Дело не во внешности.

— А в чем?

— У нее есть муж и ребенок.

В этот момент Найджел изменился в лице. Его взгляд был полон ненависти и презрения. Я боялся пошевелиться. Он заказал себе два двойных виски. Выпив один залпом и просидев пару минут в молчании, с хрипотцой от волнения в голосе он произнес:

— Мне было семнадцать, когда у родителей начались проблемы. Отец полагал, что семья была единственным источником его проблем, а мать нуждалась в поддержке, — Найджел опустошил второй стакан. — Я не хотел возвращаться домой, чтобы не наткнуться на мать с каким-нибудь мужиком или на скандал матери с отцом, когда он возвращался поздно вечером, пьяный и пропахший чужими женскими духами.

На его глазах выступили слезы. Он отвернулся, глубоко вдохнул, затем обратился ко мне:

— Дело твое, Гарольд, но, если ты это сделаешь — я перестану тебя уважать. Мне пора. Сегодня тебе придется ехать на такси.