— Да ничего не знаю. Сон видел, — тихо ответил Питер.
— Сон, значит… А скажите-ка нам, великий провидец, какого вы роду-племени и каким ветром вас занесло в нашу тьмутаракань?
Герман прищурился. Димон взял кружку и сел на кушетку, ближе к столу.
— Ну, если вам интересно, — не замедлил с ответом Питер, — могу кое-что и рассказать. Сейчас, может, самое время исповедаться. Родился в Финляндии в 1940-м. Отца не знал. Он был в России ученым-геофизиком, по фамилии Самсонов. Не дождались мы с матерью его за границей. Арестован был, пропал без вести. В 50-е годы переехали с матерью через Голландию в Южную Америку, в Чако. Есть такой регион на границе Аргентины с Парагваем. Там я стал американцем. Русский язык у нас в семье всегда почитался, как и немецкий. Мать из кавказских немцев. Она вложила в меня все силы, средства, чтобы получил высшее образование.
«Говорит, словно в первом отделе автобиографию рассказывает», — подумал Герман. Он не раз замечал, что когда его иностранный коллега волновался, переходил то на сухой канцелярский язык, то на возвышенный книжный.
— Продолжаю дело отца. Выбрал факультет, связанный с геофизикой. Командировки в зоны землетрясений в юношеские годы привели к тому, что выбрал тему диссертации «Процессы в нелинейных окрестностях сейсмического очага».
В дежурной комнате наступила тишина, которую нарушил голос Германа:
— Да, Питер, поносило же вас по свету. Вот не первый день думаю, как это американца допустили на наш объект?
— Да, так уж получилось, — усмехнулся Питер. — Я приверженец того, что закономерность правит миром. Но, не поверите, на этот раз случай сыграл со мной шутку. Прочитал в прессе информацию, что сейсмологические исследования, выполненные в одной из южных республик с целью прогнозирования землетрясений, выявили связь между колебаниями скоростей сейсмических волн и появлением землетрясений. Давно мечтал о поездке в Советский Союз. Сумел договориться с руководством, оформить командировку, поставив для себя во главу угла написание диссертации. Это был мой случай.
— Понятно… Да, сейсмологические службы предсказали тогда землетрясение магнитудой 7 баллов, произошедшее в районе Крымского полуострова.
— Но именно в те края я не попал. Из Центра меня направили к вам, на станцию. Пока не жалею.
Питер провел рукой по темным, длинным и вьющимся волосам, стянутым в хвост лентой, как бы проверяя, все ли с ними в порядке, и улыбнулся по-мальчишески доверчиво.
Герман присвистнул. Он знал Питера строгим, когда дело касалось работы. Тот не позволял другим лениться и над собой подшучивать. Никогда не рассказывал о себе. А сегодня он был другим — открытым, искренним, но слегка рассеянным и несобранным.
— В геофизике меня интересует все. У вас же на станции можно изучить практический опыт по прогнозированию землетрясений, — продолжил Питер. — Ну а как вы здесь оказались, Герман Иванович? Вы же из немцев по историческим корням. Перед войной и вашим родителям, вероятно, досталось. Фашистом не обзывали в детстве? А сейчас? Страх-то, наверное, не пропал, уверен, родители долгое время во врагах народа числились?
— Что-то вы, Питер, не о том разговор завели! Что это вас заинтересовали мои корни? Радуйтесь, что вам другое будущее досталось. А мы уж как-нибудь здесь…
— Не увиливайте от ответа, Герман Иванович. Боитесь со мной, американцем, даже парой слов перекинуться. Удивляюсь, как вы в науку со своим происхождением пробились.
— Hör auf! Успокойся! — Герман Иванович внезапно перешел на «ты», — Не тебе меня судить, американец! Боюсь, говоришь? Что ж, никто от беды не застрахован. Все может случиться… Мы заболтались!
Он бросил взгляд на сейсмограф и развернулся к столу.
— Питер, — воскликнул он через мгновение, — что ты об этом думаешь?
— Вот хитрец! Скрытный немец… Ушел все-таки от ответа, — еле слышно пробормотал Питер и подошел к столу. Коллеги склонились над лентами с показаниями.
ebooksa