Питер с трудом встал на ноги. Поддерживаемый с двух сторон крепкими руками спасателей, пошел в сторону станции. Он чувствовал себя снова сильным, способным спасать других.
Герман ковылял по дороге. Если бы кто-нибудь встретил его, то пришел бы в ужас: перепачканная рваная рубашка без одного рукава, пропитанную кровью штанину стягивает грязный жгут — рукав. Во всклокоченных пыльных волосах запутались травинки, лоб перерезала царапина, переходящая в кровоподтек у левого глаза, скрытого за паутинкой трещин на стекле очков.
Тишина. Душно. Горы, стиснув в каменных объятиях узкую дорогу, нависли над головой. Герман брел, то и дело спотыкаясь. Перед глазами плавали какие-то радужные круги. Камни, усеявшие острыми спинами дорогу, напоминали злобных гномов из бабушкиной сказки. Они так и норовили поставить подножку. Один такой «гном» сбил Германа с ног, и он, обдирая колени и ладони, полетел на землю. «Scheisse!» Острая боль в раненой ноге мгновенно пронзила все тело, мешая вздохнуть. Герман замер на четвереньках, судорожно хватая ртом воздух.
«Нужно сделать привал, далеко я так не уйду. Где-то рядом был ручей». Измученный, он встал и, пошатываясь, сошел на боковую тропинку. Скорее к воде! Герман подставил руки под обжигающие ледяные струи, сделал несколько больших жадных глотков, умыл лицо, затем осторожно промыл рану на ноге. Оторвал второй рукав и, прополоскав его в воде, забинтовал ногу. Сразу стало легче.
С наслаждением он откинулся на траву, вытянул ноги, закрыл глаза. Легкое дуновение ветерка ласкало кожу… Как в детстве, у бабушки на Волге: он лежит на берегу рядом с мамой, посасывает травинку и разглядывает причудливые узоры облаков…
«Надо идти, найти Оксану! Что с ней?! А вдруг?… Нет, нет! Спокойно! Не думать! Все будет хорошо… хорошо… Оксана… Ох, Оксана…»
…Оксана хохочет, обрызгивая его соленой морской водой, ловко ускользает из его жадных рук, бежит, бежит по берегу, а он, мокрый и счастливый — следом, вот-вот догонит! …Любимые руки лежат на его глазах: «Не подглядывай! А вот сейчас можно!» Празднично накрытый стол, друзья, крики: «Ура, с защитой!», гордый взгляд жены… Вот она крутится у зеркала в новом платье, что он купил с премии, строит планы… Насмешливо приподнятые уголки губ в магазине: «Не делай мне нервы!» Глаза, полные отчаянья: «Опять не получилось…»
Картины их жизни проносились перед мысленным взором Германа, сменяя друг друга, как в калейдоскопе.
…Они на новом месте: «Нет, я таки с тебя удивляюсь, это не дом!» Вот он, такой гордый, влетает домой с распечаткой сейсмограммы и своими заметками на полях. С лестницы слышит заливистый смех жены. На кухне чаепитие с Димоном. Смех обрывается с его появлением: «А, привет…» Выходной день, он торопливо одевается — со станции сообщили о новых показаниях, скорей бы все увидеть самому! — и слышит: «Ша! А кино? Не делай мне нервы, не то я сейчас буду рушить наши идеальные отношения!» О, как быстро он забыл тогда ее гнев и обиду, стоило лишь прийти на работу.
Как же это произошло? В какой момент все пошло наперекосяк? Как случилось, что их жизнь расколола трещина, разрушила, как сегодня землетрясение разрушило станцию? Жена всегда так поддерживала его, гордилась его успехами. Ему казалось, что главное в их жизни — его работа, научные исследования. «В их жизни?»
Герман сел. Несколько раз резко провел рукой по волосам, взъерошив седеющий ёжик волос. Стиснул руками голову.
Минуту спустя он поднялся и, прихрамывая, двинулся дальше, к дому.
Матвей стал спускаться в поселок и вдруг застыл в нерешительности: «Софочка… Что с ней? Почему Клык ее оставил?»
Неожиданно пес с визгом рванул в придорожные заросли и радостно залаял. Мелькнул знакомый силуэт. Пошатываясь, из леса вышла Софочка. Ее рыжие волосы были припорошены серой пылью. Сарафан у подола разорван. Руки в ссадинах и кровоподтеках. В глазах испуг, словно до сих пор она видит перед собой страшное чудовище.
— Софочка, девочка! Жива! — Матвей бросился к девушке и поймал на руки обессилевшее тело. Приобняв, усадил на придорожный камень. — Как ты выбралась?
— Ничего не помню. Удар. Очнулась — лежу на полу, рядом Клык. Стол перевернут. Окно выбито. Вокруг кусочки люстры вперемешку со стеклом как льдинки блестят. Не сразу встала.
Матвей поглаживал плечо девушки и сглатывал подступившие слезы.
— Пес тянул за подол, помогал… Потом к дороге побежал. Я за ним, — всхлипывала Софочка. — Все в пыли. Камни под ногами, обломки стен. В ушах свист… Просто шла за Клыком. Но потеряла его из виду. Испугалась. Решила спускаться к поселку по тропе напрямик. А тут вы, дядя Матвей! — девушка разрыдалась, выплескивая накопившийся страх и боль.
Мужчина осторожно поправил рыже-белую прядь Софочкиных волос:
— Теперь все будет хорошо, доча. Но мне нужно найти Марину. Спущусь тропой через лес. Тебе не дойти. Слаба ты.
ebooksa