— Главное, жива. Жива, — повторял Матвей. — Семён, вези ее к врачам. А я должен еще Софью забрать. Клык, ко мне!
За столом под шелковицей сидели три женщины. В воздухе над ними тарахтел вертолет.
— Папа! Это папа! Папа ко мне летит! — плакала и смеялась Милочка.
Екатерина Яковлевна, обняв девочку за плечи, напевала ей на ухо:
— Да, папа… Конечно. Папа скоро будет. Потерпи, дорогая…
У ног Оксаны стоял на коленях Герман. Уткнувшись в подол сарафана, гладил перепачканными кровью руками ее бедра, рыдал и хрипел:
— Родная моя, девочка моя! Прости меня… Прости…
Она сжимала в одной руке разбитые очки мужа, второй отрешенно ерошила его волосы и шептала:
— Карасик… мой карасик…
Фёдор, Ашот и Димон стояли в стороне, склонив головы над квадратом белого полотна. Димон судорожно всхлипывал. Фёдор сжимал до скрежета челюсти. Ашот смотрел вниз остекленевшим взглядом. Под простыней угадывались тела ребенка, двух женщин и одного мужчины.
Фёдор пошел на автостанцию пешком. Ему было важно физически ощущать, что шаг за шагом он удаляется от беды. В рюкзаке соединились в одной стопке письма ему от Валентины и его — к Валентине.
К Екатерине Яковлевне он испытывал странные чувства — жалость сменялась раздражением, а через мгновение благодарностью. Ее письма очень поддерживали Фёдора в тюрьме и давали надежду. Но ложь он простить не мог.
Женщина рассказала, что, потеряв год назад сына, искала утешение. И нашла его в переписке с мужчиной с таким же именем, как у сына. Когда она узнала Фёдора лучше, решила познакомить его с Верой. Думала, та найдет в нем мужа и отца для Тёмы. На прощание она перекрестила Фёдора со словами: «С Богом, сынок! Найди свое счастье!»
Когда мужчина вышел на привокзальную площадь, солнце уже спряталось за горным кряжем, и густая тень накрыла поселок. Здесь все изменилось до неузнаваемости. Автовокзал зиял огромными темными дырами, обрамленными арматурой с остатками стекла, и ветер со свистом прошивал его насквозь. Бетонный вождь рухнул с пьедестала в клумбу, потеряв руку и голову. Люди с серыми лицами копошились у рынка, ставшего временным убежищем для пострадавших. Периодически на площадь прибывали военные грузовики и машины скорой помощи и увозили раненых.
Только газетный киоск стоял не тронутый бедой. За стеклом буднично висела табличка «Закрыто». Фёдор подошел к будке и облокотился на прилавок. Вспомнил свое первое знакомство в Верходольске — пышногрудую киоскершу. Кто-то сзади слегка хлопнул его по плечу. Оглянулся — ему улыбалась Наталья.
— Здорово, Казбек… Вот и свиделись. Пойдем, поможешь. Нужно погрузить раненых. Уехать всегда успеешь.
И он пошел за этой улыбкой, вестницей надежды.
ebooksa