Расправившись с первой партией белья и немного успокоившись, Оксана вышла во двор с новой порцией выстиранных вещей.
— Эй, мужики! Подсобите с пододеяльниками! Не развешу сама. Что ж это такое! У всех мужья как мужья, в субботу дома сидят, помогают по хозяйству. А мой только и знает свою сейсмологию!
— Оксаночка! Дарагая мая! Так зато ты скоро профессоршей станешь! Глядишь, и в Москву переедешь!
— Ой ли! Я уже переехала, аспирантшей… из Москвы. Профессоршей, знать, до Караганды доберусь!
— Давайте, я вам помогу! — неожиданно отозвался Фёдор. Ему захотелось окунуться в простые семейные заботы. Ведь именно за этим он и ехал к Валентине.
Среди простыней и пододеяльников мелькало разгоряченное лицо хозяйки. Иногда Фёдор касался ее руки, но тут же переключался на белье. В эти моменты румянец на щеках женщины становился ярче. По говору было слышно, что она хохлушка. Это добавляло общению особого понимания и теплоты.
«Может быть, это Оксана? Но ведь она замужем. Хоть вроде жизнь семейная ей не по душе», — Фёдор будто примерял к женщине полученные письма, их стиль и настрой. И понимал, что опять перед ним «не та».
Закончив с бельем, Оксана благодарно кивнула Фёдору и вдруг решительно развернулась к Ашоту:
— Ашотик, касатик! Говорят, мать твоя гадать умела и сны читала!
Ашот довольно ухмыльнулся:
— Не врут люди! Мать та еще гадалка была! Сам видел, как людям судьбы лепила.
— А ты? Не можешь мой сон разгадать?
— Ай, что там разгадывать — у женщин все сны про любовь, — рассмеялся Ашот, — давай рассказывай, что там тебе привиделось.
— Я в горах. Одна. Присела у пруда и ловлю рыбу прямо руками, — взволнованная, Оксана бухнулась на край скамейки и поскребла ногтями в пустом тазу. — Но рыба все время ускользает. Вот схватила одного карасика, а он такой верткий, что вот-вот сорвется и уплывет. Жабы везде трещат без умолку. И тут вижу как из нор выползает огромное количество змей. Мне страшно, боюсь упустить карасика и схватить вместо него змею! Спрашивается вопрос — об чем мы видим?
— Да беременна ты, голубушка! — спокойно подытожил Ашот. — Только берегись опасности.
Оксана зарделась, закрыла руками лицо. Затем резко встала, подхватила пустой таз и, покачивая бедрами, поплыла домой. Было видно, что Ашот точно угадал ее желания.
Тишина после ухода Оксаны длилась недолго. Ее нарушил дворовой пес Джек. Он высунул нос из будки, оглядел компанию в центре двора и вдруг завыл. Протяжно и как-то по-особенному печально.
— Что там стряслось? — выглянул из окна пожилой седовласый мужчина.
— Собака твоя нервничает, Пётр Петрович! Ай, не к добру это. Сначала крысы средь бела дня вылезли, теперь вот псы неладное чуют. Только Клык заливался, а теперь и твой начал, — с беспокойством ответил Ашот.
— Надо посмотреть, — ответил Пётр Петрович и отправился во двор.
ebooksa