— Неужели в отместку?! — изумился Истру.
— Не совсем так… — уклонился от прямого ответа Асирьян. — Казарян в ноги. Говорит: «Слушай, Асирьян, «три» поставлю, отступись только». Я говорю: «Нет!» Он набавляет — «четыре». Я говорю: «Нет!» Он говорит: «Пять» я тебе никогда не поставлю, даже если ты на второй дочке женишься».
Вокруг засмеялись.
Асирьян с невозмутимым видом пожал плечами. И — будто Вартан Вартанович стоял здесь, перед ним в казарме, — серьезно закончил:
— Зачем мне вторая дочка, когда я первую люблю!
— Так бы вы служили, рядовой Асирьян, как рассказываете, — пожелал сержант Лебедь.
— Каждому свое, — ответил за друга Мишка Истру.
— Против этого трудно спорить, — согласился сержант. — Как говорят в Италии, если это и неверно, то все же хорошо придумано.
— А вы были в Италии? — спросил Истру.
— Бывал, — кратко ответил Лебедь. И повернулся, чтобы идти.
Но в эту минуту Игнатов вспомнил:
— Товарищ сержант, командир полка приказал мне явиться к начальнику клуба.
— Пожалуйста. Только не опаздывайте на ужин. Старшина Ерофеенко в таких случаях нервничает.
— Можно мне сопровождать Игнатова? — спросил Петру.
— Зачем?
— Чтобы он не заблудился.
— Занимайтесь самоподготовкой.
С тоской во взгляде проводил друга Мишка Истру до самых дверей казармы. Даже хлястик на шинели поправил…
После обеда прошел дождь. Сырая хмарь заглатывала дорогу, и лес, и листья, и серые лбы валунов, сидевших между деревьями. Небо опиралось на сопки тяжелым свинцовым сводом, темным, неподвижным, мрачным. Звуки шагов, словно придавленные, застывали где-то там, над песком. Игнатову казалось, что идет он по дороге неслышно, но этого не могло быть, потому что ступал он твердо и нелегко. Вспоминалось, жизнь часто сравнивают с дорогой. Дорогой сквозь годы — от края до края. Переносный смысл сравнения понятен. Но есть еще и первоначальный смысл — буквальный. Разве не состоит жизнь из паутины дорог, сплетенной человеком для самого себя? Может, «паутина» и не очень приятное слово, однако верное.
Дорога пересекает другую, другая следующую. Одна привела в детский сад, вторая в школу, четвертая в армию, потому что была третья, которая поводила Игнатова по коридорам института международных отношений и помогла проявить поэтические способности.
ebooksa