В солдаты так в солдаты… Тоже нужное и полезное дело…
Клуб вырос за поворотом. Здание кирки, а при нем старое-престарое кладбище. Ближние захоронения много лет назад ликвидировали. А дальние… Дальние до сих пор посматривают на выросший вокруг лес холодным гранитным взглядом.
Начальник клуба капитан Сосновский стоял перед деревянными ступеньками, ведущими на крыльцо. В руках капитан держал тяжелый слесарный молоток. Взгляд у капитана, обращенный на высокий, крытый цинком фронтон входа, был тоскливый.
— Товарищ капитан! — доложил Славка. — Рядовой Игнатов согласно приказу командира полка прибыл в ваше распоряжение.
Капитан оторопело улыбнулся. Протянул Игнатову руку.
— Молодец. Ставь лестницу. Транспарантик приколотим.
«Ничего себе транспарантик», — подумал Славка.
На увесистом фанерном щите, прислоненном к мокрому темному крыльцу, крупными красными буквами было написано: «Добро пожаловать!»
В редакции журнала майор Игорь Матвеев занимал должность старшего научного сотрудника отдела обучения и воспитания. В его обязанности входила организация и подготовка учебно-методических статей для сержантского состава, которые, как правило, начинались так:
«Командир роты капитан В., готовясь к очередной танко-стрелковой тренировке, разработал ее план. Учебные места в плане были предусмотрены такие (см. схему)».
«Стрелковое отделение под командованием младшего сержанта И. прибыло на бронетранспортере в составе взвода на южные скаты высоты Плоская. Командир взвода объявил тему занятий «Стрелковое отделение в наступательном бою» (см. схему)».
«Стрелковому отделению, которым командует сержант З., предстояло выполнить боевую задачу: уничтожить «противника» на боевой позиции и развить наступление в глубине обороны (см. схему)».
Оканчивались статьи в таком плане:
«Вторая танко-стрелковая тренировка проводилась спустя три дня по этой же схеме, но третье учебное место было другим. На этот раз на учебном месте № 3 отрабатывались следующие вопросы: установка уровня и придание орудию угла возвышения, придание орудию заданного по угломеру направления. На отработку этих вопросов отводилось тридцать минут».
«Аналогичные занятия в это время проходили и в других отделениях взвода. Они действовали как бы на одной линии. Это позволило командиру взвода наблюдать за действиями отделений и обеспечивать их соответствующей мишенной обстановкой и бронетранспортером».
Хотя материалы по его отделу публиковались, несомненно, важные и нужные, отличало их стилевое и речевое однообразие, вялость и даже скука. Именно это послужило причиной скрытого конфликта между старшим научным сотрудником Матвеевым и редактором отдела подполковником Резиновым.
Первый материал, который привез Матвеев из командировки, привел Резинова в состояние крайнего замешательства. Человек по натуре глубоко порядочный, Резинов не счел возможным обратиться к главному редактору полковнику Федорову с сомнениями относительно нового сотрудника отдела. Он раз пятнадцать перечитал материал, провел, можно сказать, бессонную ночь. И наконец решил лично отредактировать материал, памятуя, что задача его как руководителя отдела состоит прежде всего в том, чтобы научить подчиненного работать.
Материал Игоря Матвеева носил приятное, но довольно обычное название «Первая осень». Начинался он маленькой подглавкой, которая называлась
«Все они были разные. И характерами, и одеждою. В пиджаках, в плащах, в беретах, они прыгали на влажный от росы перрон, громко смеялись, называли друг друга Петя, Вовка, Костя…
Подтянутые сержанты с дерматиновыми сумками через плечо ходили со списками, спокойствием своим и собранностью олицетворяя армейский порядок. Команды точные, немногословные проносились над перроном. Вскоре шумная толпа молодых парней обрела формы строя.