Аэтерум

– Ладно, Эйден. Разберемся с тобою после. Расскажешь мне, что у тебя за такие проблемы, не терпящие отлагательств. Сейчас есть дела поважнее, нежели разбираться в твоих причудах. Нам известно, что некая Кэрол Уайт, вдова покойного Генри Уайта, владеет пляжным домом в Роллонхеис. Собираем группу захвата и отправляемся туда. Возможно, там мы сможет найти Сильвию Вилсон или хотя бы выйти на нее через Кэрол. Так или иначе, миссис Уайт должна быть задержана и допрошена в связи с необычными обстоятельствами гибели Генри. В общем, нужно готовиться ко всему. Сильвия опасна и возможно вооружена, так что группа захвата будет кстати. Собирайся, выдвигаемся через десять минут.

Эти слова поразили Эйдена словно громом. Никак нельзя было отпускать полицейских к этому злосчастному бунгало. Но как остановить их, что сказать?

– Джонатан! – в сердцах вскричал Эйден, – нельзя отправлять группу захвата в бунгало Кэрол. Тем более ехать туда самим. Пока что я не могу этого объяснить, но точно знаю, что нельзя. Пожалуйста, послушайте меня!

– Что с тобой, Эйден? Ты ведешь себя как ребенок. Совсем обезумел со своими фантастическими теориями? Что нас там может ожидать? Мифическое существо, за которым ты слепо гонялся? Тебе нужно показаться врачу, парень. Ты вот что, оставайся тут и жди нашего возвращения. Когда я прибуду, мы с тобой поговорим.

Прайс нервно развернулся и ушел готовиться к отъезду. Эйден Фарли сделал все что мог. Право слово, не выбегать же перед машинами преградив им путь, словно ты барышня в истерике. Тогда уж точно сочтут за безумца и тут же отправят в госпиталь. Может все и обойдется. Может быть, в бунгало никого уже нет, и Джон вернется ни с чем. А что дальше? Прайс ведь будет дальше рыть землю носом. Как его остановить? И что самое главное, как оставить Сильвию, Амелию и Кэрол? Мысли сами лезли в голову и не давали передохнуть уставшему мозгу. Никаких вариантов плана действий на ум не приходило. Бесконечный лабиринт мыслей убивал всякую надежду найти ответы на терзающие душу вопросы. Но придаваться размышлениям долго не пришлось. Через два часа, после того как группа захвата покинула участок, поступили печальные новости.

Цунами, вызванное в результате мощного землетрясения, накрыло пляж Роллонхеис и разрушило множество пляжных домов, в том числе и бунгало Кэрол. Из записи переговоров отряда установлено, что в бунгало было замечено движение и в тот момент, когда группа окружила домик и стала приближаться к нему, поднялся сильный ветер. Земля начала дрожать, сотрясаться. Море разбушевалось и все яростней нахлестывало пенящиеся волны на желтый берег, пробираясь все дальше и дальше. Волны росли на глазах, устрашали своим величием и могуществом. Не прошло и пяти минут, как запись переговоров оборвалась, после громкого шума и шороха. Прямо перед бурей Джонатан Прайс сообщил в микрофон, что опознал Сильвию Вилсон, вместе с ней в доме находились еще две девушки. Был дан приказ остановить штурм. Необходимо определить личности двух посторонних людей и выяснить, не были ли они заложниками. До выяснения этих обстоятельств брать штурмом дом невозможно, дабы не подвергать неизвестных опасности. Страшная буря прервала важную полицейскую операцию. Вся группа погибла. Их тела нашли далеко в лесу, смытые водной стихией. Они были разодраны, искалечены, словно их кромсали пираньи. Все списали на деревья, о которые бились тела, когда на них обрушилась водная мощь. Среди погибших не было обнаружено трех тел, тех самых гражданских, о которых докладывал Прайс. Изначально их считали без вести пропавшими, а после безрезультатного, двухмесячного поиска их вообще объявили погибшими при цунами на Роллонхеис. Никогда более после тех событий никто не слышал о Кэрол и Сильвии, личность третьей неизвестной девушки так и не была установлена. Дело было закрыто и передано в архив. Таким образом, закончилось это злосчастное расследование.

Эйден Фарли ни на миг не поверил в то, что цунами было вызвано естественным путем. После всего, что он узнал, невозможно поверить в такое совпадение. Всех десятерых из группы захвата, в том числе и Джонатана Прайса, убили они, три сестры – Сильвия, Кэрол и Амелия. Вот кто виноват в их гибели. Спустя пару месяцев, после тех ужасных событий Эйден ушел со службы. Он пытался найти хоть какую-то информацию о Сильвии, но безрезультатно. Горы перерытых легенд и приданий совершенно ничего не дали. Фарли опустил руки и решил, что больше никогда не вернется к этой истории, пообещал себе постараться забыть обо всем. Поэтому он принял решение перебраться в северный округ Нордсарп и обосноваться в глухой деревне. Там уж точно ничто не сможет потревожить уже бесповоротно искалеченную душу.

Но события прошлого не давали о себе забыть. Всякий раз, когда Эйден смотрел выпуск новостей или читал газету, повсеместно попадались случаи странных смертей по всей стране. Трое преступников, норовивших присвоить деньги честных налогоплательщиков, грабили банк в Сативик-Хеис, но их постигла истинно жестокая кара. Трупы всех троих были найдены неподалеку от банка в их машине, на которой подонки хотели скрыться. Там же полицейские обнаружили мешки с ассигнациями. Второй случай произошел в этом же городе, возле центральной библиотеки. Молодая девушка рассказывала, как на нее напал неизвестный человек с ножом. С какой целью он это сделал, к счастью, молодой особе так и не удалось узнать. Неподалеку проходила женщина. Она спокойно подошла к нападающему и попросила прекратить, но, тот оскалившись, бросился на нее. В следующую секунду преступник оказался на асфальте в растекающейся луже крови, а спасительница таинственным образом исчезла. Будучи в шоковом состоянии, спасенная барышня не смогла запомнить внешность этой, из ниоткуда появившейся, девушки. Спустя несколько дней в округе Дизахна было найдено пятнадцать трупов байкеров. Эта банда давно уже обосновалась в маленьком городке и время от времени дебоширила и терроризировала местных жителей. Теперь их тела, точнее части тел, были разбросаны по всему восточному пляжу за городом Парверс. Все списали на бурого медведя, который водился в этих лесах. Местное управление по контролю за дикими животными уже получило выговор от Центрального управления округа Дизахна и были предприняты соответствующие меры по безопасности населения. Еще один случай произошел на севере страны. В тех краях орудовала группа браконьеров. Они убивали белых тюленей и продавали их шкуру и мясо. В это незаконное сообщество входило семь человек. Их уже несколько месяцев разыскивали местные власти, но безрезультатно. Старший сержант Гофман намеревался передать дело федеральным властям, как в результате осмотра Северных Ледников было найдено семь человек. Их тела оказались полностью обескровлены и у каждого вспорот живот, внутренние органы отсутствовали. Федеральная полиция взяла дело в свои руки, и будет вести собственное расследование, дабы найти тех палачей, совершивших такой ужасный самосуд.

Казалось бы, на первый взгляд, в этих событиях нет никакой связи, но Эйден Фарли был иного мнения. Он точно знал, что это дело рук Сильвии и ее сестер. Поверить в то, что эти девушки погибли на пляже Роллонхеис, было бы самым наивным решением в его жизни. Они живы и гуляют по стране своим нечестивым шабашем. Никто не сможет остановить этих беспощадных бестий, и что они будут творить дальше, одному богу известно.

На верхней полке книжного шкафа пылился толстый блокнот в синем переплете. На обложке большими, печатными буквами было выведено «Откровения Аэтерума». Таким пафосным названием Эйден Фарли нарек свой личный дневник. Год назад он зарекся, что больше никогда не откроет эти страницы, таившие в себе столько ужаса, но сегодня это обещание было нарушено. По большей части из-за того, что те воспоминания имели не только темную окраску. Под обложкой, сразу на первой странице хранилась фотография, имеющая для Эйдена большую ценность. Там были запечатлены он сам и Сильвия Вилсон, которую он некогда любил больше жизни. Но зачем себя обманывать? Его чувства к ней пульсировали и жили даже теперь, спустя два года, после того как покинул Сативик-Хеис. Даже если она будет самим злом, несущим в себе лишь боль и страдание, пусть даже в ней не будет абсолютно ничего святого, пусть вся планета, вся вселенная ополчится против нее и душа ее будет чернее ночи, все равно Эйден Фарли будет любить ее и никогда не сможет отречься от нее. Наверное, решение уехать из Сативик-Хеис, было принято отчасти из-за того, что Эйден попросту утратил всякую надежду отыскать свою возлюбленную. Возможно, он еще сам не до конца понимал этого, но страх и ужас перед Сильвией, которые зародились в том бунгало на пляже Роллонхеис, были напрочь вытеснены теплой и страстной любовью к ней. Это и послужило причиной для того, чтобы вновь пыльный дневник оказался на рабочем столе Эйдена Фарли. Нахлынувшие воспоминания заискрились и вновь зажгли огонь, заставляющий действовать и побуждающий отправиться на поиски своей возлюбленной, но здравый смысл останавливал Фарли. Он сидел за письменным столом в желтом свете настольной лампы и листал исписанные мелким почерком страницы, таившие в себе всю его жизнь, по которой Эйден, в какой-то степени даже скучал, невзирая на пережитый страх.

Солнечный диск медленно падал за высокий холм, поросший маслинами и терновником. Последние лучи уже спрятались, и осталось лишь кроваво-красное зарево заката. Постепенно сгущались сумерки, природа готовился ко сну. За окном послышался приглушенный крик. Эйден оторвался от дневника и выглянул в окно. Посреди двора стоял его товарищ и сосед Кларк Дэвлин. Звонка в доме не было, по этому соседу пришлось использовать децибелы своего голоса, дабы сообщить хозяину, что к нему пришли гости. Эйден накинул серый, потертый бушлат и вышел на улицу. Кларк сказал, что пришел сообщить об одном очень важном деле по поводу фермы и заказов. Хоть Фарли и не хотел принимать гостей, но делать было нечего, дела на ферме в последнее время шли не очень, поэтому стоило выслушать соседа, который иногда подкидывал Эйдену неплохие, крупные заказы. Пришлось пригласить соседа в дом и угостить стаканом виски, хотелось скорее разобраться с делами и вновь остаться в одиночестве, которое так полюбилось Эйдену. Решив, что гостеприимство с его стороны проявлено вполне достаточным образом, Фарли перешел к существу:

– Итак, Кларк. Что у тебя за срочное дело в столь поздний час, не терпящее отлагательств?

Сосед вел себя довольно странным образом. Его лицо было буквально каменным, не выражающее абсолютно никаких эмоций. Взгляд казался каким-то безжизненным, пустым. Он смотрел прямо на Эйдена и ничего не говорил. Так продолжалось минуты две, пока Кларк не поднялся из-за стола, совершенно не притронувшись к налитому угощению и игнорируя вопрос, обращенный к нему, сказал:

– Ты сокрыт от моего взора, Эйден Фарли. Но я нашел тебя! – голос старины Дэвлина был совершенно не похож, на его обычный голос. Громкий шепот, походивший на шипение змеи, заменил приятный тембр Кларка. – Твоя жизнь принадлежит мне! Мне нужна твоя душа! Сегодня ты умрешь, Эйден Фарли. Коса смертельного рока уже занесена над твоей головой!

Эйден стоял с широко открытыми глазами и удивленно пялился на своего товарища, который вел себя, мягко говоря, не так, как обычно. Но удивляться долго не пришлось. Кларк правой рукою нырнул во внутренний карман своего пиджака, и тонкая полоска стали блеснула в дневном свете лампы. Соображать, в чем заключалась причина такого странного поведения Девлина, не было времени. Первый выпад Кларка, с выставленным вперед ножом, Эйден парировал, но довольно неуклюже, на предплечье остался глубокий порез. Тело и разум более не получали таких нагрузок, которыми молодой полицейский изнурял себя во время службы в сыскном отделе, и навыки постепенно атрофировались, но, к счастью, не исчезли полностью. Фарли обладал природным талантом, который все-таки взял верх над давно нетренированным телом, и показал себя во всей красе. Эйден быстро развернулся и заметил, как сверху вниз летит острие ножа прямо ему в лицо. Успев среагировать, он нырнул под правую руку Кларка, схватил его за запястье вооруженной руки и коротким, но мощным ударом сбил соседа с ног. Тот резко подорвался и с разбегу накинулся на Эйдена, успев поранить ему плечо. Превозмогая боль, Фарли схватил Кларка за правую руку и, выгнув ему запястье, освободил оружие от крепкой хватки. Лезвие звонко ударилось о плиточный пол. Ударом ноги, бывший полицейский отправил соседа к холодильнику, но тот не унимался. Он опять набросился на запыхавшегося Эйдена, но уже с голыми руками. Фарли увернулся от правого хука и, схватив противника за шиворот, с размаху ударил его головою о кухонный стол, который подвернулся очень кстати. После такой манипуляции тело Кларка должно было обмякнуть и отправить своего обладателя в бессознательное состояние на некоторое время. Так и случилось. Кларк сполз по столу и свалился на спину, открывая залитое кровью лицо. Рассчитывая только отключить противника Эйден никак не ожидал, что все обернется куда хуже. Там, где должен быть правый глаз Дэвлина, торчал большой осколок разбитого стакана. Фарли, не без ужаса, понял, что его сосед и товарищ никогда не вернется из бессознательного состояния, ибо сознание покинуло тело Кларка навечно.

В академии Эйдена учили контролировать и подавлять эмоции в таких незаурядных ситуациях. Но на деле это было намного сложнее, чем в теории. Тем более что Кларк являлся вполне порядочным человеком, законопослушным гражданином, а не отпетым негодяем, творившим злостные преступления. Совладать с чувствами было очень сложно, хотелось заплакать, закричать от отчаяния. Но, даже невзирая на эмоции, мозг все равно продолжал работать и размышлять. «Он первый напал на меня, хотел убить. У меня просто не было выбора. Я хотел его остановить, но он не унимался. Как будто был одержим. Одержим. ОДРЕЖИМ! Точно! Вот что случилось с Кларком. Он был одержим! Поэтому он говорил все эти странные слова и поэтому напал на меня!» – такие мысли посетили голову Эйдена, когда тот, совершенно потерянный, стоял у разбитого холодильника. Бурлившие эмоции заменило всепоглощающее любопытство. Наверняка за годы службы в полиции душа Эйдена окрепла и затвердела, поэтому у него получилось так быстро отвергнуть ненужные чувства и сконцентрироваться на загадке, возникшей перед ним. По мнению Фарли, сегодняшнее событие было так или иначе связано с Сильвией и теми загадочными убийствами двухлетней давности. Очередной проблеск надежды согрел Эйдена.

«Если Кларк Дэвлин был одержим и под неким потусторонним влиянием норовил убить меня, значит Сильвия, возможно, так же была одержима. А если человек одержим, значит эту одержимость, возможно вылечить; изгнать демона и освободить невинную душу. Я должен найти Сильвию! Она сама стала жертвой, а я вероломно бросил ее и оставил свои поиски! Я виноват перед ней, но я все исправлю. Только бы она оказалась еще живой!».

Самобичевание Эйдена Фарли прервал тонкий, изящный голос юной девушки, доносившийся из ниоткуда: «Эйден…Эйден…Эйййдеен», голос пропадал и прерывался, как будто бы плохая телефонная связь не давала комфортно говорить. Фарли оглянулся, но никого не увидел, посмотрел на потолок (а вдруг), там тоже никого, но голос продолжал его звать. Такой знакомый, сладкий, родной голос. В следующий миг он прозвучал за спиной совсем рядом, как будто от человека, находившегося в комнате. Эйден обернулся и увидел темное, бесформенное пятно, которое постепенно принимало очертания женской фигуры, материализовало руки, ноги, тело, лицо. Пред взором появилась прекрасная Сильвия, в ярко-голубом платье до самого пола:

– Эйден. Наконец-то я нашла тебя.

Сказать, что Фарли был удивлен, значит, ничего не сказать. Его сердце забилось очень быстро, тревога, облегчение, радость, страх, уныние все перемешалось в единый эмоциональный котел. Легкая дрожь пробежала по коленям, и холодом обдало все тело.