Аэтерум

Сильвия смотрела в глаза Амелии и видела в них свое отражение, тонущее, расплывающееся в черном омуте. Неужели Вселенная так жестока? Почему нет более гуманных способов продлевать жизнь ей, или, вернее сказать, ему? А почему лев убивает ламу? Почему сокол сжирает мышь или змея ловит птицу? Таков круговорот жизни в природе. Без всего этого не будет существовать ни людей, ни растений. Такова жизнь. Неужто все так просто? Такова жизнь? Но ведь с точки зрения логики все сходится. Вполне вероятно, что наша планета не уникальна и во Вселенной существуют другие миры, где так же могут обитать люди или иные существа. И там могут действовать те же законы биологии, как и здесь. И эти самые законы определились не нами, и не нашей эволюцией. Они определились, возможно, еще до рождения Вселенной, ибо сам Акгран вынужден подчиняться им. Душу терзали сомнения. Все складывалось скверно. С одной стороны железная логика, неопровержимая и здравая (даже учитывая всю эту фантасмагорию), с другой стороны чувства ответственности и жалости к роду человеческому. Отнять жизнь очень не просто, даже если того требует положение. А такому человеку как Сильвия – это сделать вдвойне сложнее. К тому же осознанно. Ее душа уже была запятнана кровью убиенного ею человека. Назад пути не было.

Амелия, так обожаема и любима Сильвией, была уверенна в своей миссии и в том, что их ждут поистине светлые дела, несущие во Вселенную лишь благодать и добро. Совершенно не смущаясь методам добычи этой благодати, Амелия была полна энтузиазма и радости, что не могло не повлиять на Сильвию. Увидев реакцию своих сестер на это предприятие, Сильвия вполне уверилась в себе и полным решимости голосом сказала следующее:

– Если замысел Вселенной таков, то кто я что бы перечить ему? Нам не подвластны законы природы, законы космоса, мы не в силах изменить их или поправить. Так тому и быть, сестры. Я исполню свое предназначение вместе с вами.

Через открытое окно донесся шум подъезжающего электромобиля. Три сестры выглянули из-за занавески. Машина подъехала почти вплотную к бунгало и остановилась на песке прямо у входа. Дверь с водительской стороны отворилась и на песок ступила нога в черном, лоснящемся туфле. Где-то сбоку, как будто бы из глубины колодца донесся голос Кэрол: «Это полиция. Сильвия, он здесь по твоему поводу». Но Сильвия уже не слушала, она, не отрывая взора, смотрела на движущегося к входной двери человека.

Глава 7

Кэрол.

С самой зари человечества, когда наш интеллект взял верх над животными инстинктами и примитивное, дикое племя эволюционировало в общество, осознанно строившее свою нерушимую цивилизацию, уже тогда, как интеллектуальные особи, мы смогли очертить для самих себя рамки морали и культуры. Интеллектуальное развитие повлекло за собою и развитие эмоционально-духовное. На уровне подсознания в нашей голове сформировались крепкие, нерушимые догмы, определяющие окраску человеческих поступков. Появились дефиниции добра и зла, хорошего и плохого. За много столетий эти понятия окрепли и фундаментально остались в нашей голове. В нас появились и развились такие добродетели как уважение, понимание, отзывчивость; не животные инстинкты, а эмоции стали главной составляющей человеческого сознания: любовь, симпатия, радость, вдохновение. В обществе рождались творческие натуры, жаждущие отразить свой эмоциональный фон на окружающем мире. Стали появляться художники, со своими завораживающими картинами, поэты и писатели с душещипательными строками, скульпторы дарили людскому взору невероятные творения из глины и гранита. Но наряду со светлыми, добрыми чувствами пришли так же страх, злость, ярость, нетерпимость, зависть. Они так же определяли личность человека, но уже совершенно с иной стороны. Таким образом, мир поразил моральный разлом, разделяющий добро и зло, хорошее и плохое.

Убийства, преступность, обман стали захлестывать разумного, ничем не извращенного человека. Безусловно, наши предшественники, жившие в джунглях, в пещерах и норах убивали друг друга, ели друг друга, дрались друг с другом. И это не было злом, ибо они руководствовались всего лишь животными инстинктами, которые давали им шанс на выживание. Это было необходимостью, а не личным желанием или капризом. Но когда эволюция подарила нам сознание, мы должны были понять тот простой факт, что при настолько развитом интеллекте нам не обязательно убивать друг друга для того, чтобы выжить. Но, по всей видимости, естественный отбор делает свое дело, так или иначе. Настолько бы сильным ни был человек разумом и душою, все равно природа будет брать свое и держать баланс. Нам лишь остается смириться с тем фактом, что противостоять ей попросту невозможно.

Я не хотела принимать это. С точки зрения общества я была человеком добродушным и старалась поступать правильно. Естественный отбор среди людей претил моему незапятнанному, так называемым злом, разуму. Человек – это вершина эволюции, а значит, в нем есть силы и возможности изменить эти устои. С таким мышлением вполне оправданно меня можно было уличить в наивности и простодушии. Но люди! Посмотрите, чего мы достигли. Мы способны улетать за границы нашей планеты, мы покорили Луну. Мы изобрели чистый двигатель, мы заботимся и помогаем природе. Даем возможности развиваться множеству видов животных в многочисленных национальных парках и заповедниках. Если такая забота и добродушие проявляется в нас даже в отношении друзей наших меньших, то почему же мы не способны полностью искоренить зло, живущее среди людей. Спору нет, мы стараемся и определенно достигли неплохих результатов, но зло все равно блуждает среди нас. Пусть сила его не такая огромная, как прежде, но оно все равно есть. Человек остается человеком и этого не изменить.

Мысль о том, что я смогла бы отнять чужую жизнь, была для меня столь абсурдна и звучала она вполне неразумно и дико. Что бы я собственными руками убила живое существо? Это попросту невозможно! Этому не бывать никогда! Но никогда не знаешь, что уготовила тебе судьба…

Нет, я ничуть не жалею о содеянном. Напротив, я рада этому! Безгранично рада! Это истинный подарок судьбы. Когда я впервые услышала его, мне казалось, что я лишаюсь рассудка. Этот голос не покидал мою голову, он все твердил и твердил о какой-то высшей цели, о жизни и смерти, о людях и Вселенной. Но со временем, когда я привыкла к нему и вместо того, чтобы отвергать его, стала прислушиваться; тогда и открылись мне невероятные тайны, доселе не ведомые ни одному человеку. Весь мой мир перевернулся с ног на голову, и озарение проникло в мой разум. И это было прекрасно. Загадки мироздания в одночасье открылись передо мной, и я поняла, в чем заключается замысел Вселенной и по каким законам она существует. Акгран показал мне, что происходит там, за кулисами нашей примитивной жизни, он избрал меня для миссии самой важной и сложной не только в истории человечества, но и в истории самой Вселенной.

Для человека смерть – это последняя стадия существования, момент, когда тело угасает и жизнь покидает его. Но это лишь примитивные суждения, присущи невежественным людям. В действительности смерть это начало путешествия жизненной энергии, которой питается Вселенная. Впоследствии она растет и развивается, давая почву для рождения бесконечного множества других рас и цивилизаций. Если Вселенная перестанет получать эту энергию, то она угаснет подобно сорванному цветку и все живое, наполнявшее ее, так же угаснет вместе с ней. Такой исход не допустим, поэтому мы здесь. Три сестры, дочери Вселенной, несущие ей жизненно важный ресурс. Душу человека.

Я стояла всего в нескольких метрах от стены, к которой прижался Генри. Он с ужасом смотрел на нашего питомца, преобразившегося по мановению моей руки в нечто иное, внеземное. Не имея способности связать ни единого слова, Генри переводил широко открытые глаза то на меня, то на существо, выросшее перед ним. Мой жених не успел даже закричать. Он умер быстро. Острые зубы Марлина пронзили шею Генри, из разорванной артерии тут же хлынул водопад густой, почти черной крови. Смерть наступила почти мгновенно. Обмякшее тело сползло по стене и упало перед моими ногами. Остекленевший, с застывшим ужасом взгляд был обращен в мою сторону, но смотрел сквозь меня, куда-то ввысь, за пределы неба. Акгран говорил, что моя любовь к Генри способна помешать великой цели – служению Вселенной. Поэтому я должна убить своего будущего мужа. Мне было несказанно тяжело это делать, но долг не терпит сомнений. Его душа, как и души многих других, послужит плодородной почвой для новых цивилизаций. Я буду скучать по нему, и всегда буду любить. Генри останется в моих воспоминаниях навсегда, и его участь согревает меня и придает уверенности. Человек прожил хорошую, добрую жизнь и его энергия станет пищей для многих других благородных жизней. Это ли не прекрасно?

Генри не был первым, чью жизнь я забрала во имя Отца. Мое служение великой цели началось с того момента, когда я услышала имя «Амелия». Она должна была стать моей первой жертвой. Я знала ее. Это была сестра моего жениха. Я не могла взять в толк, почему именно с ней должно было начаться мое становление Дланью Вселенной. На тот момент человеческие эмоции все еще жили во мне, бурлили и бились в жилах. Сердце то сжималось от страха и сомнений, то наоборот воодушевленно направляло вперед, призывало к действиям. Все началось не сразу. Я не могла решиться еще долгое время, приходила по ночам к дому Амелии, наблюдала за ней. Тогда я не знала, какую истинную цель преследует Акгран, заставляя меня убить сестру Генри. Но вскоре все открылось.

Когда сомнения, терзающие мою человеческую душу, развеялись – я смогла понять, что в действительности поступаю правильно, и мои действия никак не перечат нравственным и моральным законам. Простому человеку это, конечно же, не дано осознать, но человеку, избранному самой Вселенной догмы природы становятся вполне очевидными и понятными. Исходя из этих законов, мои поступки имеют не только высокоморальную подоплеку, но даже больше, они вершат историю и дарят жизнь. Может быть я искала себе оправдание, но это было тогда. Теперь я точно знаю, что должна делать и как должна поступать. Я больше не нуждаюсь в оправданиях, ибо Акгран посеял во мне незыблемую уверенность, и я благодарна ему за это.

И вот настал тот судьбоносный день. Мокрая дорога отражала свет огней ночного города. На улице не было ни души. Белой тарелкой по небу перекатывалась полная луна. Я стояла перед домом Амелии и держала в руке красный поводок. В таком же красном ошейнике бегал возле моих ног маленький Литтоунвеский Флав и звонко лаял куда-то в темноту, как бы замечая что-то невидимое для человеческого взора. Я наклонилась к животному и положила свою руку на мягкую шерсть. «Пришло твое время, Марлин», и тут же, по мановению моей руки Марлин из маленькой собачки превратился в большого монстра, способного разорвать любое живое существо на планете. Он ринулся вперед изо всех сил и, подобно выпущенному из пушки ядру, пробил своей тяжелой тушей окно на втором этаже и оказался прямиком в комнате ошалевшей Амелии. Ярость фантастического животного не знала границ. Я даже представить себе не могла, что способна сотворить такое и была ничуть не меньше удивлена, чем бедняжка Амелия. Потусторонняя тварь, некогда бывшая моим излюбленным питомцем, никоим образом не поддавалась контролю. Никак невозможно было остановить это чудище. Оно терзало, разрывало, грызло тело молодой Амелии, но я никак не могла остановить это. Мне хотелось, чтобы она умерла быстро и без страданий, но получилось совершенно наоборот. Вскоре кровавая сцена закончилась и ко мне, весело позвякивая ошейником, подбежал мой Марлин. Он был как всегда пушистый и милый, только на окровавленных лапках шерсть слиплась в острые, красные пучки.

Акгран не поглотил душу Амелии. Его цель была совершенно другая. Прекращение земного существования этой жизнерадостной девчонки принесло Вселенной огромную пользу. Из-за этого кошмарного случая сестра Амелии, Сильвия Вилсон, была совершенно разбита и подавлена, что дало Акграну возможность повлиять на нее и достучаться к ее разуму. Пошатнувшаяся психика убитой горем девушки приоткрыла лазейку к ее подсознанию, которой незамедлительно и воспользовался наш отец. Он смог убедить ее последовать за ним и ключевым козырем для этого стала Амелия, вновь возродившаяся и представшая во плоти перед своей сестрой, тем самым доказывая могущество и чудо созидания, на которые способен Акгран. В конечном итоге Сильвия сдалась и так же смогла увидеть истину и проникнуться ею. Неспроста Акграну понадобилась именно она. Сильвия с самого своего рождения обладала неимоверным, внеземным даром. Ее энергия и сила росли и крепчали вместе с ней. Почему именно она и как это могло случиться Великий Акгран держит это в строжайшем секрете. Возможно, когда-нибудь я узнаю правду, но на данный момент я нахожусь в неведении, и меня это вполне устраивает, ибо Сильвия оказалась решительной, отважной и бескомпромиссной. Она стала нашей старшей сестрой, нашим соратником. Самым умным и самым могущественным лидером. Истинной дочерью Акграна.

Глава 8

Из дневника Эйдена Фарли.

Раньше я думал, что неплохо разбираюсь в людях. Десятки часов, проведенных за книгами на психологических курсах в академии, прошли недаром. Я приобрел множество навыков, которые впоследствии помогали мне не только на службе, но и в повседневной жизни. Способности без труда определять ложь, тип и характер человека помогали существовать в обществе и многократно вытаскивали меня из различных неловких ситуаций. Конечно же, до профессионалов мне было очень далеко, но тех знаний, которыми я владел, вполне хватало для жизни и службы.