Он продолжил о другом:
– Лизонька – единственная из всех присутствовавших на дне рождения Грузинцева, кому не делали, в поисках следов яда, смывы с кистей. Эту информацию мой адвокат подтвердил. Как говорится, надо исключать невозможное. Значит, аконит в чашку отчима попал именно из Лизиных рук.
– Не провели следаки экспертизу с Лизой, значит, упустили, – довольно заметила Елизавета Васильевна. – Поезд ушел, фарш не провернешь назад.
Поэт развел руками: «Мол, не могу не согласиться», – и продолжил:
– Кстати, свет в момент покушения гас потому, что особняк вашего зятя оборудован системой «умный дом», а внучка ваша, как и все современные подростки, прекрасно с гаджетами умеет управляться… Затем в наступившей темноте она сняла с пальца бездыханного отчима перстень, взбежала на второй этаж, вошла в мою комнату и засунула печатку в сумку, желая меня подставить…
– Откуда девочка достала яд?
– Я думаю, вы сами догадываетесь, Елизавета Васильевна. Ваша мама, Нина Ивановна, живет на Камчатке. Этим летом Лиза долго у нее гостила. Там, на вашей родине, огромное количество аконита произрастает. Я не знаю, сознательно или несознательно ваша мама научила внучку готовить отраву или просто рассказала ей о смертельных свойствах миленького цветочка с голубыми лепестками. Я уверен, именно оттуда Лизонька привезла отраву.
– Тоже лажа. Мама моя против правнучки свидетельствовать никогда не станет.
– Я не против… В итоге с Грузинцевым у девочки практически все получилось: и отчима убить, и меня подставить… Но, видимо, ее ненависть к вашему зятю была так велика, что она решила уничтожить его не только физически, но и, посмертно, морально. Она отыскала в его компьютере файлы, компрометирующие его же самого – в основном сексуального характера, – и отправила их всем возможным знакомым. И в желтую прессу тоже.
Колонкова вздохнула и заметила раздумчиво:
– Тут на Лизоньку можно, конечно, выйти – если захотеть, да только в данном деянии никакого состава преступления нет.
– Согласен с вами.
– А зачем, по-вашему, Лизе дочь мою – свою маму! – убивать?
– Я ведь могу только догадываться об их взаимоотношениях. Мне кажется, ваша Влада знала о порочной связи мужа и дочери. Знала – и молчала. Знала – и, возможно, поощряла. Знала – и говорила девочке: «Потерпи». Потому что ее это устраивало. Потому что она боялась своего Андрея потерять. Потому что он, в итоге, был из-за этой связи с юной девочкой у нее, Влады, на крючке.
– Ну, знаете ли, это уж совсем дикие домыслы!
– А может, все было по-другому? Ваша дочь догадалась, что убийство ее мужа – дело рук Лизы, и призвала ее к ответу? Тогда Лизонька решила защититься от матери. А как иначе объяснить гибель Влады от того же яда?..
– Все – беспочвенные домыслы.
– Можете судить, как хотите. Я не стану никому ни о чем рассказывать, но вам теперь – выгораживать свою внучку. И восстанавливать ее, лечить, возвращать к нормальной жизни.
– Это тоже совершенно не ваше дело.
– Я знаю. Но опять-таки хочу заметить: Лизонька и со вторым убийством снова сделала все, чтобы подставить