Я все скажу

22
18
20
22
24
26
28
30

В назначенный срок Колонкова появилась на пороге, но не одна. Вместе с ней пожаловала ее старшая внучка – Лиза-младшая. Подобного поворота поэт не ожидал. Сохраняя гостеприимную мину, он пропустил обеих благородных дам в крошечную прихожую. Конечно, квартира его была далеко не столь роскошная, как обиталище богатейки, но стыдиться ему нечего. Он пригласил бабушку и внучку пройти в гостиную.

Там он заранее сервировал чай на две персоны – но теперь сбегал на кухню, принес еще одну чашку и десертную тарелку. Потом – разогретый заварочный чайник.

– О, зефирчик! – непосредственно воскликнула девочка, оглядев стол. – Обожаю зефир!

– Лиза! – строго заметила бабушка. – Помни, что сказала Юлия Геннадьевна: не налегать на сладкое. – И пояснила поэту: – Мы танцами занимаемся.

– От одной штучки ничего не случится.

– Вы нас извините, Юрий Петрович, что приехали вместе… – начала Колонкова. Девочка ее перебила:

– Это я, я уговорила бабушку, чтобы она взяла меня с собой! Мне так нравятся ваши стихи, Юрий Петрович! Я восхищаюсь вами!

– Да, но я собирался поговорить с вашей бабушкой о вещах, которые совершенно не предназначены для детских ушей.

– Ничего! Я уйду в другую комнату. Здесь же есть еще хотя бы одна комната? Или, на худой конец, кухня? Я надену наушники и буду слушать музыку. И еще читать – вы же мне дадите какой-нибудь сборник ваших стихов? Лучшее, избранное?

– Договорились.

Богоявленский разлил чай.

– А о чем вы собираетесь говорить? – полюбопытствовала Лиза-старшая.

Поэт бухнул без обиняков:

– Я хотел вам рассказать, кто убил вашего зятя и дочку.

– Как интересно! – округлила глаза девочка. Скулы ее между тем почему-то покраснели, а к глазам подступили слезы.

– И у вас есть доказательства? – вопросила Колонкова. – Или только догадки?

– Догадки. Но они более чем весомые.

– Кто же, кто же, кто же? – подалась вперед Лиза-младшая. – Скажите, скажите! Нам так интересно. Ну, кто?

«Какого черта, – подумал он. – Все равно ей сразу же станет известно. А сейчас есть прекрасная возможность проследить за реакцией».

И он сказал, глядя прямо на девочку, в стиле Порфирия Петровича из «Преступления и наказания»: