Лена прижалась ко мне. Вряд ли в этом было что-то романтическое, хотя таких крепких объятий я ни с одной девушкой не переживал. Мы просто пытались согреться и не умереть.
– Уши, – всхлипнула она.
Уши? Это она-то жаловаться будет? Я даже слышу её с трудом! Мне, наверное, теперь неделю на прогреваниях и «Отипаксе» жить. Уши – это у меня хроническое, с детства.
– Наушники примё-о-о-орзли!
Я заржал. Ничего не мог с собой поделать. А когда успокоился, сказал:
– Ничего, сейчас оттают.
– Мы вернёмся! – орал Виталий, потрясая кулаком. – Слышишь, мразь? Вернёмся! Не запугаешь!
– С тебя кроссовки новые! – крикнул я. – Сломал – плати, мудак!
И даже дрожащая Лена, приподняв голову от моего плеча, крикнула:
– В следующий раз я тебя по асфальту размажу, свинорыл безмозглый!
Мы смеялись. Мы плакали. Мы… победили!
Шестой круг
– Можно что-нибудь посерьёзнее, – сказал я.
Продавец воспрянул духом и подвёл меня к другому стеллажу.
– И лучше, наверное, трейловые, – задумчиво сказал я. – Мало ли, что может случиться…
Кроссовки после ночного забега пришли в полную негодность. Швы разлезлись, внешний вид оставлял желать лучшего, да и вообще казалось, что они впитали в себя что-то такое, чего не стоило бы впитывать…