Омут

– Ну ты и ябедник, – укоризненно заметила подселенка родичу, который уже кружил под потолком.

Знахарка испуганно заозиралась, потом внимательно, прищурившись, посмотрела прямо на Бесену и выдохнула:

– Ах, это ты!

– А ты кого ждала? Смерть с косой? – фыркнула Бесена.

– Не смешно, – сухо заметила Глафира.

Она спустила ноги с кровати, прикрыла худые острые колени подолом ситцевой ночнушки и пристально вгляделась в беса.

– Что это ты такое притащила?

– Ты видишь их? – удивилась Бесена. – Неужели ты тоже дух?

– Я вижу авоську, – уточнила Глафира, машинально приглаживая растрепанные после сна волосы. – Но думаю, что она не пустая.

Подселенка кинула взгляд на сетчатую сумку.

– Правильно думаешь. Это апельсинчики для больной, только мы с тобой их не видим. Надеюсь, Цвета не настолько очеловечилась, чтобы не разглядеть собственную еду.

Она повернулась к диванчику Цветы и невольно вздрогнула:

– Ой! Я многое повидала, но такое!.. Как ты с ней рядом находишься? И даже спишь в одной комнате! Кошмары не снятся?

– Еще скажи, что бес испугался, – угрюмо заметила знахарка.

Но выглядела Цвета и правда устрашающе. Теперь Бесена поняла, почему Глафира не рассказала Вере, что внучка у нее. Цвета больше не походила на человека. Она напоминала теперь вырезанного из ствола идола. Волосы превратились в сизые ниточки мха, тонкие веточки и сухой папоротник. Голова и шея поросли грибами-трутовиками. Только глаза еще казались живыми, но они утонули в глазницах и походили на камушки на дне грязного озера.

Бесена наклонилась и провела ладонью по щеке Цветы.

– Это какая-то обманка, – отозвалась Глафира. – Словно еще одна оболочка. Ведь она не может изменить тело?

– Не может, – согласилась Бесена и вздохнула, – ну, я пошла.

– Удачи, – машинально проговорила Глафира.

Бесена обернулась и растерянно улыбнулась знахарке.