– Ничего. Правда, ничего. Ты ничем не провинился. Слово-то какое подобрал. – Она безуспешно пыталась придать голосу беззаботности, но выходило как-то плохо.
– А какое ты предлагаешь?
– Что?
– Слово. Каким словом назвать то, что заставило тебя допустить хоть одну возможность, что это мог быть я?
– Можно не словом, а целой фразой?
– Валяй.
– Прошло слишком мало времени.
– Мало времени? Прошли годы, Лера.
– Я не об этом. Для тебя просто прошло несколько лет, и вот мы снова вместе. Для меня – прошли дни с того момента, когда мы смогли быть вместе по-настоящему.
Голос Леры дрогнул, и она замолчала. Неужели он не понимал её? Неужели так сложно было хотя бы попытаться встать на её место?
– Я просто за тебя боюсь. Безумно. Пошли к чертям всю эту затею. Уедем куда-нибудь и всё.
Макаров сделал шаг к Лере, но остановился, будто не знал, стоит ли ему подходить. А ей так захотелось почувствовать в этот момент его объятия. Забыть о том, что сводило с ума, пугало, от чего хотелось спрятаться в руках Игоря и забыть, как о страшном сне.
– Если мы сейчас это не завершим, я буду до конца своих дней бояться. Давай доверять твоему папе, м?
Лера сама в несколько шагов перекрыла расстояние, разделяющее их с Игорем. Обняла его, вцепляясь пальцами в одежду, прижалась крепко, будто хотела в нём раствориться. И Макаров обнял её в ответ, делая рваный глубокий вдох.
– Хорошо. Давай доверять ему. И только ему.
– Если ты про Ивана, то у меня просто слов нет, если ты подумал обо мне плохо.
– Один-один. Счёт равный, – усмехнулся Игорь возле её макушки, и Лера впервые за последние пару дней улыбнулась радостно, испытывая облегчение.
Какой же он всё-таки… дурак.
Родной и любимый.
Мучительное ожидание, приправленное злостью на то, что они с Игорем зависят от какого-то больного человека, сменялось минутами спокойствия, когда они не говорили ни о чём, просто сидя возле телевизора и смотря какие-то глупые передачи. Или занимались любовью, что происходило гораздо чаще посиделок за «Пусть говорят». Предстоящий разговор и встречу с «этим гонд*ном», как называл его Макаров, старались не обсуждать, но оба чувствовали себя не в своей тарелке. Игорь, ко всему, часто злился, но на Лере злость не срывал. Мог бросить в раковину бутылку газировки, которую не удалось открыть с первого раза, или обругать по телефону оператора доставки пиццы, но с Лерой был неизменно предупредителен и старался сохранять спокойствие.