Зима в Мадриде

22
18
20
22
24
26
28
30

Они препирались о том, что Гарри платит за все и покупает ей подарки.

— У меня есть деньги. Может быть, я их не заслуживаю, но они у меня есть. Почему я не могу потратить часть на тебя?

— Люди будут называть меня содержанкой, — покраснев, ответила София.

Гарри понял: София не настолько свободна, говоря ее словами, от «буржуазных предрассудков», как ей нравилось думать.

— Ты знаешь правду, и только это имеет значение.

Однако София не брала денег на содержание семьи, говорила, что они справятся сами. Гарри хотел делать для Софии больше, и в то же время ее гордость импонировала ему. Он принес Софии кофе.

— Как Пако?

— Совсем притих. Сегодня с ним Энрике. У него выходной.

Со смерти Элены мальчика приходилось оставлять дома одного, и он сидел так почти каждый день, потому что София и Энрике работали. Выходить на улицу он соглашался только с кем-нибудь из взрослых.

— Ему понравились карандаши, которые ты принес. И он спрашивает, когда снова придет женщина с рыжими волосами. Она произвела на него впечатление. Он называет ее «добрая тетя».

— Мы спросим, не хочет ли она навестить мальчика.

— Было бы хорошо. — София нахмурилась. — Боюсь, Пако пустит в дом сеньору Аливу. Она приходит и стучит в дверь. Я велела ему не отвечать. Стук его пугает, напоминает тот день, когда арестовали родителей. Но я опасаюсь, что когда-нибудь Пако откроет и она заберет его.

— Не откроет, если боится ее.

— Нельзя все время оставлять его дома одного.

— Да, — согласился Гарри.

— Я не хочу потерять Пако. — София вздохнула. — Ты считаешь, это глупо — так себя отягощать? Я знаю, Энрике иногда это приходит в голову, но он тоже полюбил Пако.

«Она потеряла мать, — подумал Гарри, — теперь боится потерять мальчика, и если меня отправят домой, это станет для нее еще одной утратой».

Он нахмурился.

— Что с тобой, Гарри?

— Ничего.