— Здесь нет ничего веселого, мам. Повеселее — это в цирке. Хотя, нет в цирке страшнее… — Задумалась Соня. — Вспомнила! Здесь все очень интересуются поясом целомудрия. Его изобрели в Италии в XII веке, когда рыцари на много лет уходили в поход и боялись за своих жен. Но эту штуку можно было купить в парижских лавках ещё в конце прошлого века.
— Конструкция надежная. — Прокомментировала я металлическую упряжь с замком на поясе и громоздкой арматурой между ног.
Мне приходилось видеть подобные экспонаты в итальянских музеях, но представленная здесь вещица не была лишена некоторого изящества: два отверстия для отправления естественных нужд украшались изящными коваными зубчиками, которые, в случае покушения на невинность дамы, угрожающе клацали.
— Мам, глянь туда! — Тихонько ткнула меня локтем Соня и зашептала, кривя губы. — Вон, за «нюрнбергской девой», за деревянным саркофагом, видишь? Ах, ну вот, ушел в соседний зал!
— Да что там такое — призрак графа Шале, которому неумелый палач рубил голову 34 раза?
— За мной следит какой-то парень… Тихо… Я давно заметила. Ходит и вроде случайно с нами сталкивается.
— Ну вот, начались галлюцинации. Давай выбираться на свежий воздух, детка.
— Нет, мы ещё не видели гильотину!
Соня за руку потащила меня в зал, где под лозунгом «Гильотина достижение гуманизма» был выставлен головорубный механизм. Я посмотрела на тяжелую косую секиру, закрепленную в деревянной раме, и удобную плаху внизу. Все продумано точно и даже с неким комфортом — шея жертвы попадает точно под скользящее с высоты лезвие и расставание с миром происходит мгновенно.
— Не удивительно, что этот аппарат так удобен — ведь его придумал и ввел в употребление доктор. — Прозвучала рядом обращенная к нам русская речь. Я не шелохнулась, поняв, что являюсь жертвой звуковой галлюцинации. Да, этот подвал полон фантомов! — В 1791 году французская Ассамблея официально утвердила изобретение а. Гильотину сочли величайшим изобретением человечества — Гюго назвал её единственным деревом, которое не решились вырубить революционеры… Простите, если помешал. Такая удача встретить соотечественников в этой глуши.
Я обернулась. В молоденьком студенте, одетом в потертую джинсу, трудно было узнать Юла. Он и не хотел быть узнанным — очки с желтыми стеклами, натянутая на лоб кепка с загнутым козырьком, перекинутый через плечо рюкзачок.
— Вы из России? — Спросила я.
— Да. — Коротко представился он. — Виктор, студент Киевского университета.
— Владислава, а это моя дочь Софья, мы из Москвы.
Софка сделала кукольный книксен и фыркнула.
— Вы, наверно, историк, да? Или просто любопытствуете?
— Любопытствую. И вот — удивлен. Придумал гильотину доктор, а сконструировал, между прочим, мастер по изготовлению клавесинов, Томас Шмидт… Вот так-то, музыкант стал палачом-гуманистом. Странная судьба.
— И вовсе не музыкант, а столяр! — Возразила Соня, защищая своего Шани.
Я не знала, как поддержать разговор с нашим «новым знакомым», ведь Юл явно появился здесь не случайно.
— Может быть, составите нам компанию, Виктор? Соня знает здесь уютный ресторанчик… Еще не время ленча, но мы даже не завтракали — спешили осмотреть местные достопримечательности.
ebooksa