Тессе на самом деле не понравилось ничего из того, что она увидела, но Шеннон убедила ее купить летнее платье с оборками. Несмотря на то, что оно продавалось со скидкой, Тесса потратила на него большую часть своих сбережений. К счастью, на следующей неделе начиналась ее летняя подработка.
Во второй половине дня девочки долго обедали в любимом кафе Шеннон на площади Риттенхаус. Тесса хотела заказать чизбургер и картошку фри, но потом вспомнила, что Скайлар приедет на следующей неделе. Она видела, как он выглядел без рубашки. Наполовину мальчик, наполовину полубог. Так что она выбрала салат.
К тому времени, когда они добрались до музея, было почти четыре, а значит, у Тессы оставался всего час, чтобы изучить экспозицию.
Работы Брассаи были еще более мощными вживую. Не зря он получил прозвище «Глаз Парижа». Тессу впечатлило не только качество фотографий, но и его внимание к деталям. Его уличные сюжеты были туманными и серыми, а тротуары – блестящими и скользкими после недавней грозы. И часто лучи света пронизывали его снимки, создавая визуальное возбуждение и глубину пространства.
Даже Шеннон понравилась выставка, особенно фотографии Брассаи с ночной жизнью Парижа. Элегантно одетые мужчины и женщины пили шампанское, курили сигареты из мундштуков и наслаждались весельем Парижа 1930-х и 40-х годов.
Возвращаясь домой, они обе были измучены и почти не разговаривали. Когда Шеннон высадила Тессу, они обнялись на прощание, держась друг за друга немного дольше, чем обычно. Обнимая свою лучшую подругу, Тесса каким-то образом почувствовала, что это будет день, который она никогда не забудет.
Прежде чем Шеннон уехала, она опустила стекло и крикнула Тессе:
– Ты знаешь, что ты моя лучшая подруга, да?
– На веки вечные, – ответила Тесса.
За шестьдесят пять дней до
«Джекпот подарков» был одним из трех сувенирных магазинов, принадлежащих Гарольду Голдману. Еще в 80-е и 90-е годы Атлантик-Сити посещало столько туристов, что Гарольд мог держать свои магазины на набережной открытыми в течение всего года. Но после того, как в соседних штатах завели свои собственные казино, туристический поток в магазины Гарольда сократился, как и его продажи. В конце концов, у него не было другого выбора, кроме как открывать магазины только в выгодные сезоны. И теперь они работали только в летние месяцы, с Дня поминовения[27] по День труда[28].
Был конец июня, и это второе лето работы Тессы в Джекпоте. Наслаждаясь временным затишьем, она вышла к главному входу магазина и встала под огромным кондиционером, охлаждаясь и наблюдая за толпой на набережной. Она видела туристов всех форм и размеров, проходящих в обоих направлениях, некоторых из них везли в креслах-каталках с навесами. Вдалеке был виден океанский прибой и слышны радостные крики детей, играющих на пляже.
– Этим летом ты выглядишь по-другому, – заметил Гарольд.
Тесса обернулась и увидела владельца, Гарольда, стоящего у кассы. Он вошел через заднюю дверь и стоял, отсчитывая наличные. Гарольд был невысок, около пяти футов и семи дюймов[29], с глубоким загаром и густой шевелюрой цвета соли с перцем. На нем были лаймово-зеленые шорты, розовая рубашка с воротником и коричневые кожаные лоферы. Сочетание цветов в его повседневной одежде всегда вызывало улыбку на лице Тессы.
– Что значит «по-другому»? – спросила Тесса.
– Счастливее?
Тесса задумалась.
– Что для вас счастье?
– Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, счастье означало найти красивую девушку и поцеловать ее. А сейчас, в моем возрасте – мне, между прочим, пятьдесят девять – счастье означает выиграть трифекту[30].
Тесса не знала, что такое трифекта, но догадывалась, что это как-то связано с азартными играми, которые были не таким уж секретным хобби Гарольда.