Между небом и землей

– Ты прав. Я должна была это сделать. Но после того, как я струсила, мне было слишком стыдно. С каждым днем становилось все труднее решиться… Если бы ты знал, через что я прошла в своей жизни, ты бы понял, почему я иногда становлюсь такой.

– Может, тебе нужно рассказать мне об этом?

– Расскажу, – сказала Тесса, – Но нужно время.

Она наблюдала за его лицом. Что-то внутри призывало прикоснуться к нему, поэтому она взяла его руку в свою, сплетая их пальцы.

Она чувствовала хрустящие песчинки на его ладони.

– Если ты простишь меня и позволишь загладить свою вину, я обещаю, что больше не сделаю ничего подобного. Клянусь.

– Это не передо мной ты должна заглаживать свою вину. А перед моим дедушкой.

– Я сделаю все, что потребуется.

– Ты любишь танцевать? – спросил он.

– Танцевать?

Скайлар улыбнулся.

– Ты поймешь.

За шестьдесят один день до

Дедушка Скайлара, Майк, жил в доме теплого серого оттенка в центре Маргейта. Он был эксцентричным человеком, и любил делать всего несколько вещей: готовить, слушать бейсбольные матчи по радио, но больше всего – танцевать. Он был замечательным танцором, который оттачивал свое мастерство годами практики, с самого детства.

К сожалению, танцевать Майку становилось все сложнее из-за макулярной дегенерации[31]. Он начал терять зрение после того, как его тридцатидевятилетняя жена, бабушка Скайлара, умерла от лейкемии. Сначала Майк думал, что проблемы с его глазами вызваны горем. «Я не хочу видеть мир без нее», – говорил он в перерывах между приступами плача. Но зрение Майка продолжало ухудшаться, и мама Скайлара отвезла его к специалисту в Филадельфию, который сообщил плохие новости. У Майка было прогрессирующее заболевание глаз, от которого не существовало способов излечения.

Пять лет спустя Майк потерял 80 процентов своего зрения, и юридически он был слеп. У него не было выбора, кроме как приспособиться к этой новой реальности. Сначала он переставил мебель в доме, чтобы не натыкаться на предметы. Он прикрепил точки Брайля к предметам в кладовой, чтобы не перепутать соль с сахаром. И у него была помощница по имени Розария, которая навещала его раз в неделю и приносила продукты и аудиокниги из библиотеки.

Перед ужином Скайлар предупредил Тессу, чтобы она готовилась к представлению. «Он любит танцевать. Это то, что дает ему возможность жить дальше». И, в подтверждение слов Скайлара, как только они закончили есть десерт, Майк повел Тессу и Скайлара из столовой в гостиную.

Тесса была очарована тем, как легко Майк передвигался по дому без трости. Скайлар объяснил, что Майк прожил в этом доме больше тридцати лет и прекрасно помнил расположение каждой стены, каждого дверного проема и каждой ручки шкафа.

В гостиной Майк предложил Скайлару и Тессе сесть на диван, который он назвал «местом любви». Он свернул персидский ковер, покрывавший пол, и прижал шерстяной рулон к стене. Затем нажал кнопку воспроизведения на кассетном проигрывателе цвета киви, стоявшем на каминной полке. Из крошечных динамиков мгновенно вырвался хор гудков. Это была старая песня в стиле свинг, та музыка, которую слушали люди в 1940-х годах. Их версия хип-хопа.

Майк начал танцевать. Он был шокирующе грациозен для семидесятилетнего человека, и Тесса видела восторг на его лице, когда он исполнял свою обычную комбинацию чечетки и чудаковатых джазовых движений. Скайлар сидел рядом с Тессой на диване, держа ее за руку и украдкой поглядывая на ее реакцию.