– А что, ежели для пущей верности всадить железяку ему в брюхо дюймов эдак на шесть? Что скажешь, Лимассу?
– Обижаешь, приятель.
– Да ну! Чем же?
– Тем, что предлагаешь добить убитого. После моих ударов, сам знаешь, никто не выживает.
– Э, дружище, не кипятись, у меня и в мыслях не было тебя оскорблять. Да, кстати, веревка при тебе?
– Как всегда. А тебе зачем?
– Уж теперь-то возлюбленный нашей Маги нам не помеха – и поделом ему, – а мы с тобой давай-ка продолжим потеху – повесим ведьму еще разок.
– Ага, неплохая идея! А у тебя, дружище, башка и впрямь варит, как я погляжу.
– Что верно, то верно, варит иногда, да еще как!
– Кто бы сомневался… а вот и дерево, почти под рукой, недалеко тащиться.
– Погляди-ка, она даже не шелохнется – валяется ну прямо как колода, наша старушка Маги. Может, и правда дух испустила?
– Не может быть! Неужто обвела нас вокруг пальца?
– Давай-ка глянем на ее рожу.
Лимассу наклонился и откинул полу плаща.
– О-хо-хо! – воскликнул он не своим голосом, а глаза у него чуть не вылезли из орбит от изумления. – Черт возьми, надо же!
– Ну, что там еще? – полюбопытствовал Франкатрипа. – Да что такое?
– Эй, так ведь это ж не ведьма.
– Да ну! А кто ж тогда?
– Сам погляди.
Франкатрипа, отошедший в сторонку, чтобы осмотреть дерево – годится ли для виселицы, мигом вернулся обратно.