Но Мадлен видно не зря дружила с тетей Инной, ее тоже ничем нельзя было удивить.
Поэтому она абсолютно спокойно кивнула головой и сказала:
– Не вопрос, подходите, я жду в отделе.
Сделав лишний круг по залу, Леля двинулась следом, изображая скучающий вид.
– Мокий, посмотри, там за мной кто-нибудь идет?
– Если ты будешь идти с такой странной улыбкой, за тобой пойдет охрана, – послышался в ответ голос ангела.
Леля еще поиграла в детектива, прячась за поворотами, но не заметила никого подозрительного.
Наконец они собрались в кабинете Мадлен все втроем.
– Ну, что тут у вас за тайны? – спросила Марина Николаевна, и улыбнулась, – ты стала такая красивая, такая взрослая, Лелечка. А Инночка мне говорила, что ты все как ребенок.
– Я хотела выглядеть понаряднее для вернисажа, – покраснела Леля. – Посмотрите, пожалуйста, вот это.
Она достала из сумки заветную печать и протянула ее Мадлен.
У той поднялись брови, когда она профессионально приняла в руки раритет.
– Великолепная византийская вещь, а серебро – позднее. Кто-то заказал оправу специально для этой печати примерно в 19 веке.
Сережа кинул на Лелю торжествующий взгляд, вроде: что я говорил?
Леля, пожав плечами, ответила недоуменным взглядом: а я что, возражала?
Мадлен не обратила внимания на этот безмолвный диалог, так как уже вооружилась лупой. Со скрытым восторгом она сказала, покачав головой:
– Надо же, здесь есть оттиск на колечке, какая-то птица. Очень любопытно, очень. Стоило бы подойти за помощью к нашему геральдисту. Правда, он всегда так занят.
Тут она подняла глаза и, прищурившись, произнесла:
– Кстати, сегодня удачный день для этого, он наверняка на вернисаже. Вдруг нам повезет, и он сможет посмотреть.
– Марина Николаевна, пожалуйста, так интересно! – искренне взмолилась Леля