— Нет! — взвиваюсь я, мгновенно распознав намерения.
Я не готова к анальному сексу. Я в принципе ни к какому не готова, вот только Рид не считается с чужими желаниями.
— Ты же понимаешь, я не оставлю побег безнаказанным? — он трогает без нажима, но даже от малейшего прикосновения тело колотит в ознобе.
— Ридан, пожалуйста…
Без смазки он меня разорвет.
В отчаянии я дергаюсь вперед, насколько позволяет расстояние до стены.
— Теперь ты умоляешь меня, — Рид коленом отводит мое бедро в сторону, не давая свести ноги. — А совсем недавно прикрывалась именем Чейза. Ну и где он сейчас?
Едкая ирония надламывает мой внутренний стержень, и я выгибаюсь до рези в мышцах. Агония умирающего в муках. Сколько бы я ни билась, как бы ни сопротивлялась, это не изменит исхода.
— Здесь нет ни его, ни охраны, — палец надавливает снова — без проникновения, но весьма ощутимо. — Потому что Чейзу плевать на тебя.
Силы оставляют меня вместе с гордостью.
Рид прав. Чейз оградил меня лишь формально. Знал, что этого недостаточно, но защищать не намеревался. Меня и на задании с легкостью пустят в расход, если что-то пойдет не так.
Запрокинув голову, я всхлипываю Риду в шею:
— Он хотя бы не причиняет боль.
Поэтому даже при таком раскладе Чейз — наименьшее из зол. И неважно, с угрозой для жизни или без.
— А ты меня ломаешь… Наказываешь за чужую ошибку. Даже сейчас.
— Ты заслужила, — вздувшаяся вена над белоснежным воротничком рубашки напряженно дергается, когда Рид сглатывает. — За побег и за сговор.
Еще недавно бурлившая кровь стынет от сбивчивого шепота. Я поджимаю заледеневшие пальцы на ногах, почти не чувствуя их.
— За упрямство, — губы Рида щекотно задевают висок, и я снова вздрагиваю. — За то, что ты…
— Ты заслужила,