Ключ от опасной двери

— Думаешь, он станет тебя защищать, когда все закончится? Приставит охрану? Оградит от наемников?

От хриплого шепота в изгиб шеи подгибаются колени. Я не задумывалась о последствиях, но вдруг Рид прав? И люди Келлермана будут преследоваться меня?

— Только контракт дает гарантию безопасности, — жаркие губы задевают щеку, вызывая дрожь. — Разорвешь его — и никто тебе не поможет.

Так вот к чему эта прелюдия. Рид не стремится сделать больно физически, нацелившись на иную пытку. Снова манипулирует, убеждая, что единственный способ избежать проблем — остаться под покровительством клуба. В его личной собственности. Вот только я не нуждаюсь в спасении, полученном ценой тела.

— Моя роль неприметна, — аргумент успокаивает подскочившее к горлу сердце. — И вряд ли заинтересует Келлермана.

— Готова это проверить? — по голосу слышно, что Рид улыбается.

Наслаждается превосходством, воспользовавшись тем, что я не могу возразить. Провоцирует в своей излюбленной манере.

— Рискнуть своей жизнью, — рука с талии поднимается к груди и очерчивает ареол соска. — Или жизнью родителей?

От затылка к копчику пробегает холодок. Убеждаю себя, что по-прежнему от страха, но твердеющий под нахальными пальцами бугорок красноречиво намекает, что мной движет другой инстинкт. И Рид это тоже чувствует.

— Отпустите, — в попытке вырываться, я непроизвольно прижимаюсь к его паху, что лишь усугубляет ситуацию.

Член реагирует на неловкое ерзание, упираясь мне в ягодицы. Я снова дергаюсь, но жест, который должен был стать отказом, выглядит как приглашение. И Рид его принимает. Подается бедрами навстречу, подчеркивая возбуждение.

Толчок против воли отзывается пульсирующим теплом — там, где так тесно соприкасаются наши тела.

— Я… должна идти… — хватаюсь за поднос как утопающий за соломинку.

— Идти некуда, — смахнув в сторону прядь волос, он наклоняется к уху и легонько зажимает мочку зубами.

Секунды хватает, чтобы спина и плечи покрылись островками мурашек.

— Отпустите, — упрямо повторяю я, сгорая от стыда.

Неужели Рид намеревается… на виду у всех?

Но никому нет дела до творящегося вокруг. Бармены разливают алкоголь, на танцполе и диванах обжимаются пары, в полумраке за колонной одна из девушек делает минет кому-то из гостей.

Город греха во всей красе. И я — его часть. Такая же, как Эва и Альма. Или как Инесс с Алишей. Потому что даже изнывая от отвращения к происходящему, я позволяю себя трогать.

— Запомни, Кэтрин, — не переставая ласкать, Рид прислушивается к прерывистому дыханию и хмыкает, когда моих губ слетает стон. — Ты еще вернешься.