Минуты выстраиваются в бесконечную вереницу. Господи, сколько можно ждать? В нетерпении я слежу за полицейскими, которые со всех сторон медленно подтягиваются к Лейку.
— Детектив, полагаю, обыск завершен? — торжество Пэрриша звучит подобно фанфарам. Выйдя на середину зала, он обводит толпу раскинутыми руками, как актер на сцене. — И теперь, когда вы в присутствии стольких свидетелей убедились, что для ордера не было достаточных оснований, спешу уведомить, что мистер Фоссберг планирует получить судебный запрет на приближение к клубу и к нему в частности. А я, свою очередь, сделаю все, чтобы это случилось как можно быстрее.
— Охранники помогут найти выход, — ехидно добавляет из-за его спины Чейз.
Лейк открывает рот, чтобы ответить, и наконец замечает меня. Хмурится, поджимает губы… и смачно сплевывает в мою сторону.
Не могу его упрекнуть. Я бы и сама плюнула. Кто бы за ним ни стоял и какие бы цели ни преследовал, я поступила подло.
Пока полицейские унылой серой массой продвигаются к двери, ко мне приближается ухмыляющийся Чейз. Вот он — момент истины. Я жду, затаив дыхание.
Пожалуйста! Пусть все закончится прямо сейчас.
Не переставая улыбаться, Чейз наклоняется к моему уху:
— Контракт аннулирован.
От облегчения я не сдерживаю слез. Он все-таки сдержал слово. Обман, интриги, торговля с совестью — все это останется здесь, а я уйду прочь. И быть может, когда-нибудь прощу себя.
Музыка гремит, возвращая в зал утраченное веселье. Гости в компании девушек продолжают танцевать, снова распускают руки и беззаботно смеются, словно визит копов был запланированной частью вечеринки. Не люди, а бабочки-однодневки, живущие моментом и не оглядывающиеся назад.
Вытерев глаза тыльной стороной ладони, я вижу Рида, возле которого снова трутся Инесс с Алишей — он неотрывно смотрит на меня… с упреком? Или досадой? Пожалуй, никогда не разгадаю. Да и стоит ли?
Я отворачиваюсь без тени сомнений, потому что кое в чем Рид оказался прав.
А я жива. И, наконец, свободна.
[1] До появления Стрипа была самой известной улицей Лас-Вегаса. Находится в Даунтауне — старом центре города.
Это не конец
Соус с буррито капает на колено и растекается на светлой ткани жирным пятном.
— Твою мать! — одной рукой я придерживаю руль, второй пытаюсь вытереть джинсы салфеткой.
Но стараюсь зря, так оно размазывается еще больше.