У незримой границы

22
18
20
22
24
26
28
30

- Минутку, Ольга Павловна! - остановил я ее у самых дверей. - За это время никто к вам не наведывался? Девчонка черноволосая не заглядывала?

Булкина в отчаянии всплеснула руками.

- Ну, ты гляди, какая память дырявая! И ведь давно уже не девичья… - Она уселась на прежнее место. - Сижу и думаю, все сижу и думаю - чего забыла? А у самой для тебя сюрприз припасен… Взяла я обратно из Серегиной комнаты свою книжку, а она и выпади оттуда - Серегина присуха. - Булкина порылась в сумке и протянула фотографию: - Вот она - собственной персоной.

Я взял снимок. Распущенные по плечам темные волосы… лихо вздернутый нос… крупные чувственные губы…

- Черныш?! Ну, спасибо, Ольга Павловна! Это прямо-таки царский подарок!

Булкина заглянула через мое плечо.

- Волосы уж больно хороши!.. А губы, ты на губы посмотри - яркие, сочные, грешные… У, греховодница! Совсем как я во младости!..

- Спасибо, спасибо, Ольга Павловна! Вы не представляете, как нас выручили!

- Почему это не представляю? - слегка даже обиделась Булкина. - Все я представляю - не дура, чай… Ну, я пошла, поклон Петровичу. А Валерке привет - молочно-диетический, естественно…

Я проводил Булкину до дверей и снова стал изучать снимок. Так это она была в субботу на Гончарной? Если она, тогда ранение таксиста замыкается на Валете и искать больше некого… Какая-то назойливая мыслишка вьется в голове, я ее отгоняю, она вновь возвращается. Ну, хорошо, была девчонка на Гончарной. Но где уверенность, что скандалил с ней именно Валет? Это мог быть совсем другой парень - тот, кому маэстро сбривал баки, кого видел Прибылов… Переворачиваю снимок, на обороте, надпись: «Пусть этот снимок и невзрачен, но он напомнит обо мне, как поздней осенью цветочек напоминает о весне». До чего трогательно! Вот-вот слеза хлынет!..

Внезапно кабинетную тишину прорезает требовательный телефонный звонок, в трубке слышится радостно возбуждённый голос Сушке.

- Дмитрий Дмитриевич? Как хорошо, что я вас застала! Приходите сию же минуту - объявился ценный свидетель.

- Кто, Галина Васильевна?

- А вот и не скажу! Придете - увидите…

Мое первое впечатление меня не обмануло.- есть в Сушко очень милая женская лукавинка. Жаль только, проявляется она лишь в телефонных разговорах, встречи в ее кабинете проходят гораздо суше и официальней.

Не знаю почему, но свидетель у меня симпатий не вызвал. Быть может, потому, что он кидал слишком пылкие взгляды на Галину Васильевну. То есть «кидал» - не то слово, он просто не отрывал от нее своих огромных окуляров, обрамленных в модную черную оправу. Даже отвечая мне, свидетель ухитрялся не сводить глаз со следователя. Я вполне закономерно решил, что воспитание он получил незавидное, хоть и носит звание научного сотрудника. Младшего, уточнил я с некоторым злорадством. Да, недалеко ты ушел для своих тридцати с хвостиком…

Однако, отбросив личные антипатии, должен признать, что непредвиденный очевидец дал весьма ценные показания. Оказывается, в такси был пассажир!.. Этот МНС и был…

- Эдуард Юрьевич, - обратилась к свидетелю Сушко, - повторите, пожалуйста, как можно подробней инспектору Агееву все то, что вы рассказывали мне.

- Охотно, охотно повторю свое сообщение, - зачастил, заскороговорил свидетель. - Я, видите ли, занят серьезной научной работой - коллеги считают, что она может претендовать на кандидатскую, - и потому тружусь, не считаясь со временем, зачастую прихватываю и субботы. В тот злосчастный день я задержался в лаборатории допоздна - у меня не получалась очень важная реакция, а в понедельник я должен был выехать в командировку - на часах было, это я хорошо запомнил, двадцать два тридцать пять, и - такая удача! - у самых дверей института поймал такси. На этом к сожалению, мое везение кончилось - при повороте с Ключевой на Гончарную машина сломалась. Водитель остался ее чинить, а я решил пойти пешком, тем более что идти осталось немного - живу я на Литейной. Очень очень славный юноша, неужели он действительно при смерти? Всю дорогу: он насвистывал. Рондо-каприччиозо… этого… как его… ну, неважно! Я даже постеснялся дать ему чаевые, потому что…

- Скажите, - с трудом ворвался я в его монолог,- почему вы пришли к нам только сейчас? Если вы живете так близко от Гончарной, вы не могли не знать о случившемся.