Альберт, стоявший в дверях гостиной, смотрел на мать. Глаза их встретились. София наклонилась и собрала с пола куски разломанного телефона.
Окна были открыты, Йенс убирал квартиру, водя мундштуком пылесоса по полу и коврам. Он искал покоя — порой такое чувство возникало у него, когда он наводил порядок в доме. Но сегодня это не помогало — к тому же везде и так было чисто, он только вчера пропылесосил. Ему нравился звук мелких предметов, всасываемых в шланг, — как они шуршали внутри и проваливались в мешок для сбора пыли. Тогда он испытывал своеобразное удовлетворение по поводу того, что его действия осмысленны. Но сегодня никаких таких звуков не было — только он и пылесос, бредущие по квартире, словно пожилая супружеская чета.
Ему показалось, что сквозь музыку из стереоустановки и гудение до него донесся какой-то звук. Йенс прислушался, но ничего не уловил и продолжил уборку. Снова звук. Отключив пылесос ногой, он прислушался — в холле звонил звонок.
София стояла в кухне. Четко и лаконично она рассказала, что произошло с ее сыном в полиции. Йенс только развел руками.
— Полицейские говорят, что есть свидетели и что девочке четырнадцать лет, — продолжала она.
Йенс видел, что ее давят тоска и страх. От них все ее лицо казалось старше и прозрачнее.
Кофейник на плите засвистел, приближаясь к своему крещендо. Однако Йенс ничего не слышал — мысли его были поглощены историей Софии. В конце концов женщина сама обратила его внимание на кофейник. Шипение достигло его сознания и прервало размышления. Он снял кофейник с конфорки.
— Это могло произойти на самом деле? — спросил он, доставая с полки две чашки.
София покачала головой с таким видом, словно его вопрос сам по себе являлся полным безумием.
— Ты уверена?
Глаза ее блеснули.
— Господи, ну конечно же, уверена!
Йенс продолжал внимательно смотреть на нее, не обращая внимания на ее возмущенный тон.
— Могло произойти нечто подобное?
София намеревалась прервать его.
— Нет, подожди, София. Мог произойти какой-нибудь мелкий, невинный, безопасный эпизод?
София хотела ответить «нет», но остановилась, ничего не произнеся, и сделала глубокий вздох.
— Не знаю… — проговорила она слабым голосом.
Йенс выждал, дав ей побыть наедине со своими мыслями.
— Пойдем, — сказал он и пошел с двумя чашками в руках к дивану в дальнем углу квартиры.