Ее андалузский друг

Йенс остался сидеть рядом с ним. Харри пощелкал клавишами, посмотрел на Йенса, еще пощелкал и снова повернулся к нему:

— Там в углу игрушки, пойди поиграй.

Теперь Йенс понял намек.

У стены стоял сложенный стол для пинг-понга. Йенс развернул его и начал играть сам с собой. Пощелкивание мячика показалось ему приятным звуком, на котором хотелось сосредоточиться, — почти гипнотическое ощущение. Йенс ни о чем не думал, лишь посылал мяч в стену и отбивал его. Он ушел в себя, сосредоточился на одной-единственной задаче — показать этому круглому идиоту, что у того нет никаких шансов. Однако не получилось — Харри окликнул его, внимание Йенса на мгновение рассеялось, и шарик выиграл. Отскочив от стола, он укатился на пол и понесся навстречу непонятной свободе.

Когда Йенс снова уселся на стул рядом с ним, Харри показал ему на мониторе несколько страниц, уменьшенных до небольших размеров.

— Ларс Винге — личность ничем не примечательная, ничего интересного на него нет. Он полицейский, переведен из Западного округа в Национальное управление криминальной полиции. Я посмотрел его карточку и обнаружил недавнее посещение врача. Старые карточки не обновляются, так что посещения врача до девяносто седьмого года не видны. Как бы то ни было, он только что обращался к врачу по поводу болей в спине и расстройства сна. Ему назначены «Собрил» и «Цитодон» — судя по тому, что я здесь вижу.

— Что это такое?

— «Собрил» — успокоительное, к нему возникает привыкание… Он относится к бензодиазепиновым препаратам, на него многие подсаживаются.

— А второе лекарство?

— «Цитодон» — это анальгетик, который выглядит, как «Альведон», и имеет такой же вкус… Но в нем содержится кодеин. В организме он превращается в морфин.

— Откуда такие познания, Харри?

— Тебя это не касается, — буркнул Харри. Некоторое время он клацал по клавиатуре, двигал мышку и что-то искал в плоском двухмерном цифровом пространстве. Кажется, он уже сожалел, что так резко ответил другу. — Моя бывшая подружка попала в зависимость от таблеток… Дома у нее хранилась целая аптека. Но от всей этой аптеки ей день ото дня становилось все хуже.

— И что было дальше?

— В конце концов я уже ее не узнавал — да и она сама себя не узнавала.

— Грустная история.

Харри повернулся к Йенсу, взглянул ему в глаза.

— Да, печально, — проговорил он искренне и снова вернулся к компьютеру.

Йенс осторожно следил за Харри. Тот обычно неохотно распространялся о своей личной жизни.

— Значит, это полицейский, подсевший на таблетки? — спросил он.

Харри покачал головой: