Постигающий тайну

– А одевается он от фирмы «Большевичка?»

– Нет, он итальянские бренды обычно носит.

– Теперь понял, к чему я? Машина, одежда, телевизор, телефон, бытовая техника, косметика для жены и прочее, и прочее – у патриота все импортное! А как назвать человека, который отвергает все русское? Он и есть подлинный русофоб! Последовательный и системный!

Давид Ааронович отхлебнул добрый глоток пива и продолжил.

– Более того, я абсолютно уверен, будь у этих патриотов возможность, они и другие русские вещи отвергли бы – предпочли бы обращаться не в русскую полицию, а в западную, не в русский суд, а в западный, ходить не к русским докторам, а к западным, учить детей не в русских институтах, а в западных, ездить по дорогам, где не русская культура царит, а западная… И в супермаркеты ходить, где пиндосы со своими фальшивыми улыбками, а не наши, с искренним выражением лица…

– Наверное… – кивнул Геннадий. – Тот же зам. зав. кафедры ко мне обращался, когда меня в Италию послали в командировку. Говорит – «мне тут лекарство выписали, но в Москве только отечественные аналоги. Купи, пожалуйста, от западного производителя, в Италии ведь с рецептами не строго!» Будто у меня в Италии других забот нет, как по аптекам бегать!

– Мр-р-р-разь! – то ли замурлыкал, то ли зарычал Давид Ааронович. – Зато этот урод небось любит побрехать, какой у нас великий народ, как он гордится своей страной!

– Это есть, да!

– Мр-рр-р-разь!!!

Геннадий задумался, как бы перевести разговор на другую тему, ибо ни пользы, ни интереса в текущей эмоциональной беседе не находил. Но на выручку пришел сам Давид Ааронович, который, обнаружив, что у него кончились и виски, и пиво, вдруг посмотрел на часы и сказал, что пора собираться и по домам.

– Да, пора! – поддержал идею Геннадий. – А кстати, тут пьяному ходить не опасно? А то в Москве у нас в институте несколько преподавателей менты ограбили – в метро подстерегли и все деньги отобрали, и угрожали, если жаловаться на них будешь.

– Вот она, великая Россия! Такие менты хуже бандитов! Ибо бандита хоть уважать за что-то можно, а эти – просто мразь! Но тут ты не беспокойся! Тут такое немыслимо! Один мой аспирант местный – он вообще не пьющий – с непривычки напился по какому-то поводу, так до утра домой шел – под одним кустом поспал, потом под другим – и все нормально, даже не украли ничего!

– Здорово! – улыбнулся Геннадий.

Они вышли из паба и тепло распрощались. Уже давно стемнело. Давид Ааронович раскурил сигарету, и куда-то двинулся, дымя и покачиваясь, а Геннадий, для приличия отойдя за угол, вызвал такси через мобильное приложение и скоро оказался у себя дома. Встреча произвела на него смешанное впечатление. С одной стороны, Шнырь оказался прав – с точки зрения нужной для эмигранта информации профессор был бесценен. С другой – чрезмерная эмоциональность и навязчивость напрягали. «Слава Богу, он хотя бы не пристает, чтобы я пил вровень с ним!» – подумал про себя Геннадий, отправляясь в душ.

Давид Ааронович, это конечно хорошо, но скоро ему предстояла более важная встреча – по рекомендации Владычицы Инессы Геннадия должны были представить Владимиру Сергеевичу, чтобы тот помог с дополнительным трудоустройством. В отличие от встречи с профессором, перед этой встречей Геннадий немного волновался, и даже привычные психологические приемы помогали не слишком. С одной стороны, действительно хотелось получить высокооплачиваемую работу. С другой его смущал этот персонаж, в прошлом известный своим одиозным православием и квасным патриотизмом, а также прославившийся целым рядом мракобесных высказываний и призывов. В последние пару лет о нем ничего не было слышно, поскольку Владимир Сергеевич оставил министерскую должность и сумел свалить в Лондон еще до того, как такие пути отступления для высшего чиновничества были перекрыты. Неизвестно, насколько он адекватен.

В идеально отглаженном костюме и строгом галстуке Геннадий вышел из такси осмотрелся. Вокруг – тихая улица, за забором – красивые особняки. Владимир Сергеевич всегда проводил собеседования в офисе, но Геннадия пригласил к себе домой, причем в выходной.

Поеживаясь от холода – вместо обещанных плюс пятнадцати градусов пока было не больше десяти, Геннадий нашел нужный особняк и позвонил. Калитку открыл охранник и проводил его в просторный зал на первом этаже. Минут через пять из своего кабинета спустился и сам Владимир Сергеевич – ухоженный седой мужчина лет 55-ти, в темных вельветовых штанах и отглаженной темной рубашке. Он оказался спокойным, уверенным и доброжелательным человеком. Ничто в его облике не напоминало автора тех безумных идей, которые он когда-то с пафосом озвучивал в России. Опасения Геннадия начали утихать.

Расспросив Геннадия о его трудовом опыте, Владимир Сергеевич описал контекст, в котором предстояло работать: имелись значительные средства, позволяющие покупать готовые бизнесы и организовывать новые, и эти средства требовалось использовать эффективно, дабы они приумножали себя.

– Признаться, с хорошими кадрами у меня напряженка, – откровенно поделился он. – Я всю жизнь провел на госслужбе, и мои знакомые, в основном, оттуда. Однако это совсем разные вещи – делать в России карьеру чиновника, или же управлять бизнесом в конкурентной среде на западе. Абсолютно уверен, что большинство чиновников, попытайся они заняться здесь бизнесом, скоро бы обанкротились в пух и прах. У них хорошо получается бизнес в нашей стране, когда можно захватить теплое место с помощью административного ресурса, оттеснить конкурентов, а то и просто организовать себе железобетонный спрос, пролоббировав какое-нибудь постановление, сертифицирующее только их продукцию, либо просто обязывающее ее покупать. В западном обществе такие штуки не проходят, и надо соперничать в открытой конкурентной борьбе. С этим у бывших чиновников плохо, я лично знаю нескольких, вложивших в европейский бизнес большие деньги и в итоге пришедших к краху.

– Неужели там так мало талантливых людей? – удивился Геннадий.