– Ты невыносимый человек, Антония.
Упав на стул в своем кабинете, Майлз пожалел о сказанном. Он не хотел быть язвительным и злым.
Ингмарссон перевел взгляд на окно: голубое небо и белые облака, где-то наверху кружат самолеты, а где-то за атмосферой начинается Вселенная, а за Вселенной, очевидно, ничего нет.
Он увидел ее краем глаза – она стояла в дверном проеме.
– Мы защищаем хороших от плохих, – произнесла Антония. – Мы делаем это, потому что имеем убеждения. И в то же самое время защищаем друг друга. Помогаем друг другу и все идем к общей цели. Знаешь почему?
Она знала, что он не ответит.
– Потому что мы полицейские и выбрали такой путь из гребаной кучи других хороших дел.
Антония указала большим пальцем себе за спину.
– Все вот в этом коридоре принесли что-то в жертву. А ты кто, блин, вообще, Майлз Ингмарссон?
Она вошла в его кабинет, поставила на стол чашку свежесваренного кофе и вышла.
Он сидел, уставившись на чашку. Потом взял ее и сделал глоток. Кофе был превосходный.
Позже вечером Майлз вышел из офиса и гулял по городу в одиночестве. Невыносимая боль в душе и ребрах не утихала. Раны на лице пугали прохожих. Он выкурил три сигареты подряд, не давая воли эмоциям. Он это умел – был в некотором роде приучен поступать так, когда чувства становились слишком сильными.
Санна сидела дома.
Без макияжа, в джинсах и кофте, она выглядела обыкновенно. Ему это нравилось. И не меньше он любил, когда она была одета как проститутка. Санна идеальна в любом виде.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, осторожно дотрагиваясь указательным пальцем до его ссадин на лице.
– Нормально.
Санна пыталась поймать его взгляд.
– Нет, неправда.
Он прилег на кровать, Санна села рядом. Майлз рассказал о спасательной операции и автокатастрофе. Санна перепугалась. Она тихонько потрогала его щеку. Мягкое прикосновение ослабило напряжение где-то внутри, и Майлз вздохнул.
Через четверть часа она стояла перед ним, держа одну руку на своем бедре, и красиво позировала, переодетая в горничную в чулках сеточкой и слишком короткой юбке. Груди были сильно сдавлены, губы – ярче, чем алая коммунистическая звезда. Наконец Санна повернулась и уверенно пошла в прихожую. Там она сорвала с вешалки одно из его бежевых пальто и набросила на плечи.
ebooksa