Откупоривая тайну. Приключения со смыслом

Объёмные чемоданы членов экспедиции в эту щель не пролезали, и Ящур обратился к владельцу:

– Ты убрал бы машину-то! Стоишь смотришь, как народ корячится! Места вокруг полно!

Носатый не спеша приоткрыл рот, выпуская в сторону Ящура струю дыма. Было заметно, как он удивился, встретив возражения, ибо привык чувствовать себя хозяином. Некоторое время он продолжал пускать дым, затягивая паузу, после чего сказал:

– Гдэ хочу, там стою, слюшай! Твой какой дэло? Как хочешь, так иды! Вокруг обойды, если чэмодан большой! И тока зацэпи машин! – и, докурив, щелчком бросил бычок в сторону Ящура, так что тот едва не упал на его кроссовку.

Ящур с предложенной постановкой вопроса не согласился. Началась перебранка, быстро перешедшая на повышенные тона. Сергий попытался остановить стремительно развивавшийся конфликт, увидев, как Ящура попёрло в бычку. Но время оказалось упущенным. Отскочив к машине от надвигавшегося Ящура, возбуждённый владелец джипа выхватил кинжал и угрожающе замахнулся, но напугать бывшего десантника ему не удалось. Мгновение спустя выбитый профессиональным ударом нож уже скользил по асфальту, а челюсть носастого приняла невероятной силы удар кастетом. Стоящий за спиной джип не позволил «джигиту» далеко улететь, и он сразу же получил новый удар, на этот раз в нос. Отскочившая назад голова едва не разбила стекло двери, лицо воинственного карапета превратилось в кровавое месиво, утратив свой гордый профиль, однако Ящур бил ещё и ещё – по роже, под дых, по корпусу… Только тут Сергий сумел оттащить его, хотя, извернувшись, Ящур напоследок заслал такого пинка по рёбрам уже поверженному врагу, что казалось, рёбра у того должны не только поломаться, но просто отлететь, причём с обеих сторон.

– Давай, Ваня, хватит с него, пошли быстрее, нас отец Аркадий ждёт! – растерянно повторял Сергий, цепляясь за Ящура.

Без особого труда они перенесли чемоданы через перила мостков и поспешили на другую сторону, а носастый гордец, получив звезды, остался валяться возле своего джипа, хрипя и поскуливая.

Подворье

Размещение на подворье походило на жестокую шутку Сергия. Конечно, в посёлке отсутствовал отель, а попытки найти жильё через ведьмину внучку привлекли бы ненужное внимание. Но тем не менее подыскать что-то другое через того же настоятеля не представляло большой сложности.

Жилая часть подворья воплощалась в двухэтажном бараке, некрашеные деревянные стены фасада которого почернели от плесени. Загаженный туалет находился на заднем дворе, а умывальник почему-то с другой, «парадной» стороны барака. В самом бараке было холодно и, главное, сыро. Подгнившие половицы скрипели, повсюду стоял затхлый запах, как в брошенных домах, в углах под потолком в узорчатой паутине ожидали свою добычу изрядные пауки, старые обои на стенах местами прорвались, и через дырки крошилась какая-то труха.

Несмотря на большое количество свободных комнат в бараке, Яна, Сашу, Ящура и диакона поселили всех вместе – в маленькой комнате на первом этаже. Там едва помещались четыре ржавые железные кровати с плохо натянутыми сетками и качающимся скрипящим каркасом.

Недовольно ворчащая бабка выдала им постельное бельё и показала, где взять матрасы, оказавшиеся настолько грязными, что прикосновение к ним вызывало брезгливое отвращение. При этом Сергию настоятель выделил комнату в своём большом доме, и он не участвовал в описанном безобразии.

Несмотря на условия, требовавшие отключения рефлексов цивилизованного человека, и полупустое состояние, барак являлся вполне обитаемым. В нём периодически останавливались паломники, монахи и другие товарищи по профилю заведения, а также на сезонной основе жили рабочие из Средней Азии. К моменту приезда экспедиции на древней, заляпанной всем, чем можно, электроплитке они готовили свою жратву, и по коридору распространялся непривычный и тошнотворный запах. Но что хуже всего, в обязательном порядке требовалось ходить на утреннюю службу, а кроме этого, на территории подворья запрещалось курить и употреблять спиртное. И если два последних запрета преодолевались – у гастарбайтеров имелось место для курения, а пить можно, закрывшись в «номере», то от посещения служб отмазаться никак не удавалось, а они, к сожалению, ввиду наличия достаточного количества священников, проводились каждый день.

Сергий тоже отнесся к идее служб без энтузиазма, но в пользу них работали два сильных аргумента. Во-первых, если они живут на церковной территории, то нужно вести себя подобающим образом – хотя бы из уважения к принимающей стороне. Во-вторых, по легенде, их поездка в своём роде паломническая – они посещают различные русские православные святыни, а при таком раскладе странно отказываться от богослужений. С этими доводами пришлось согласиться даже католику Яну, к православию относившемуся скептически. К тому же легенда начала работать: после происшествия у платформы по посёлку пошёл слух, что приехали какие-то паломники из Москвы поклониться местным святым мощам, и первое же, что они сделали, – это сурово отмуdохали хача, буквально только сойдя с электрички. В народе новость получила одобрение – «Возрождается, видать, Россия, не всё же русским терпеть!».

Так что пришлось всем «паломникам» в семь утра переться на службу. Вопреки ожиданиям, народу не было почти никого, разве пара бабок да пара заезжих монахов. Узбекские рабочие от посещения служб освобождались как мусульмане. Впрочем, Ян, а глядя на него, и Саша легко настроились на нужную волну. Единственное – Ян напрягался при осенении себя крестным знамением, ведь католики крестятся наоборот: там, где у православных идёт движение направо, у католиков – налево, на сердце. Как шутили программисты, опять «кодировка не совпадает». Ошибаться не следовало – всякий раз, когда Ян ошибался в православном храме, его грубо облаивали. Тем не менее, памятуя о том, что «Бог один, только провайдеры разные», он вполне сумел «с сокрушённым сердцем» покаяться в прегрешениях и испросить у Господа сил, чтобы стать совершеннее и идти к Нему своей дорогой. Так что служба в целом удалась.

Тем временем слух о паломниках сработал и в минус для экспедиторов. Во время завтрака, куда их любезно пригласил настоятель, начали выясняться безрадостные подробности. Хозяин джипа, который теперь с сокрушённым рылом лежал в районной больнице и, в отличие от Яна, пути к Господу не искал, был бандитом – представителем местной организованной преступной группы, имевшей очень сильные позиции. Сила позиций обеспечивалась за счёт крепких коррупционных связей с местными властями – как с мэром города, так и с оборотнями в погонах из ОВД. В результате бандиты были уверены в своей безнаказанности, а коренное население чувствовало себя неуютно. Например, бандиты изнасиловали молодую девушку, в милиции брать от неё заявление отказались, через некоторое время девушку и вовсе зарезали – видимо, в наказание за попытку заявление подать. Но виновных так и не нашли. И таких случаев – полно. Обо всём этом настоятель подробно рассказал «паломникам». Он не любил кавказских бандитов. В отличие от русской братвы, жертвовавшей церкви определённую сумму после каждого удачного «дела», эти ничего не давали, а однажды даже проломили голову отцу Николаю – просто так, без особой причины. Он проходил мимо летнего бара, где они бухали, и, с их точки зрения, неправильно на них посмотрел. Милиция и в этом случае ничем не помогла.

Привыкшие чувствовать себя хозяевами посёлка, бандиты крайне возмутились тем, что им дали отпор, и теперь охотились за Ящуром. Впрочем, за безопасность остальных «паломников» поручиться тоже никто не взялся бы. Настоятель оценивал ситуацию как весьма серьёзную. К его чести, он не стал выгонять гостей с подворья, но рекомендовал им серьёзно задуматься о своей безопасности и, по крайней мере, не оставаться подолгу на одном месте, а лучше всего – запутать след, отъехав в леса.

Отъезд в леса и так входил в планы экспедиторов, ведь они собирались искать обломки метеорита, и лучше – без лишних расспросов. Ведьмина внучка, конечно, рассказала, где его найти, но сориентироваться в незнакомой местности по устному рассказу – задача не из лёгких.

Отвезти их вызывался найденный настоятелем Олег Гребцов – субтильного сложения парень лет тридцати пяти, с рыжеватыми волосами, подстриженными почти под горшок, и серыми осмысленными глазами. Олег работал водителем машины медицинской службы и в основном развозил по деревням и посёлкам медикаменты и другие принадлежности для местных медпунктов. Он имел возможность достаточно свободно распоряжаться служебным уазиком и потому с удовольствием откликнулся на предложение батюшки немного подкалымить.

Если не принимать в расчёт местных представителей вертикали власти, Олег был одним из немногих жителей района, побывавших за границей. Более того, в отличие от остальных, которые ездили исключительно в Египет, ну максимум – в Турцию, он побывал в Греции. В Греции ему понравилось, там он увидел много интересного, но наибольшее впечатление на него произвели оливковые деревья. По возвращении домой он много рассказывал про эту страну, но, с чего бы ни начинались его рассказы, в конечном итоге он всегда соскальзывал на оливковую тему – как растут оливы, когда созревают и как из них готовят масло. Тем самым скоро он заработал кличку Олива. При этом, с подачи некоторых завистливых слушателей, к этой кличке приклеилась созвучная переделка его фамилии, и его стали звать Олива Туйцов. Самого Олега такая кличка немного смущала, однако по своему природному добродушию он не слишком обижался на товарищей.