Тщательно подведенные брови Елизаветы приподнялись от удивления.
— Полно, голубчик! В своем ли ты уме? Отродясь не видывала эдакого… гм… беспорочного подданного.
— Ваше величество, пороков у меня немало, но точно нет двух: тщеславия и корысти. Не лишайте меня счастья служить вам по чести и совести.
Императрица не расставалась со своим любимцем. Он был произведен в камер-юнкеры, потом стал ее камергером и жил во дворце на всем готовом. Красивый и обходительный, всегда элегантно и модно одетый, он стал отрадой и утешением стареющей Елизаветы Петровны.
Иногда Шувалову все-таки приходилось пользоваться своим особым положением, чтобы осуществить некоторые планы. Вместе с Ломоносовым он основал Московский университет и несколько гимназий: в Петербурге, Москве и Казани. Открыл первый в России общедоступный театр и дал жизнь любимейшему своему детищу — Академии художеств, которой подарил собственную коллекцию картин великих художников Возрождения — основу будущего Эрмитажа.
Но более всего он любил заниматься поиском и выращиванием талантов. Однажды, проходя по анфиладе Зимнего дворца, он заметил примостившегося в углу молодого истопника, который что-то вырезывал по камню. Он подошел, взглянул и ахнул. Это была неземной красоты камея, изображавшая лик императрицы. Он купил камею и отнес ее Елизавете Петровне. Та ласково улыбнулась.
— Хороша вещица! Чем тебя отблагодарить за нее, друг мой?
— Государыня, велите зачислить ее автора в Академию художеств, дабы он мог совершенствовать свой талант.
Истопника отправили учиться. Через несколько лет мир узнал Федота Ивановича Шубина — великого русского скульптора.
Покровительству Шувалова были обязаны многие поэты, художники, актеры… У него было какое-то утонченное чутье на талантливых людей. Ради них он был готов бить челом государыне, выпрашивая стипендии, оплату жилья и учебы… А для себя никогда не просил ничего.
Незадолго до своей смерти Елизавета Петровна вручила своему любимцу прощальный подарок — чек на миллион рублей. Не считая себя вправе воспользоваться такими огромными деньгами, Шувалов отдал чек новому императору, Петру Ш. "Каков простак!" — рассмеялся Петр Федорович, когда за Шуваловым закрылась дверь.
После дворцового переворота Шувалов по мере сил продолжал покровительствовать талантливым людям. Но творить добрые дела становилось все труднее. Новая государыня — Екатерина Алексеевна — не жаловала елизаветинского вельможу…
Одно из прошений, написанное каллиграфическим почерком, привлекло внимание мецената. Он взглянул на подпись внизу: "Гавриил Державин". Звучная фамилия! Где-то он уже ее слышал? Вскрыв конверт, Шувалов прочитал просьбу об аудиенции и задумался.
В памяти всплыло событие десятилетней давности. Давний приятель, директор Казанской гимназии Михаил Иванович Веревкин однажды прислал ему гигантскую карту древней Булгарии, выполненную его воспитанниками, среди которых особо отличился Гавриил Державин. Никогда в жизни Шувалов не видел ничего подобного! На карту были нанесены не только леса, озера и реки, но и места былых сражений, рисунки древних воинов во всей амуниции, татарские погребальные курганы и очертания крепостных стен… Рукотворное чудо было тотчас передано университетским профессорам. В Казань полетел курьер с приказом наградить всех, кто работал над картой, а Державина — по окончании гимназии зачислить в Петербургский инженерный корпус.
Все это мгновенно пронеслось в памяти Ивана Шувалова, и он не раздумывая потряс серебряным колокольчиком, вызвав секретаря.
— Где податель сего письма?
— В приемной дожидается, ваше сиятельство.
— Просите!
Тем временем жизнь в Зимнем дворце шла своим чередом. Екатерина Алексеевна обычно просыпалась в пять утра. Сама надевала простое удобное платье, пила кофе и отправлялась в рабочий кабинет. Ей нравились тихие предрассветные часы, и она не видела ничего дурного в том, чтобы, не будя слуг, самой приготовить кофе или подбросить дрова в камин. Работу она считала нормальным состоянием человека.
Государственная служба — встречи с министрами, статс-секретарями и послами — начиналась позже, в 10 часов. А ранним утром она любила читать и писать письма французским просветителям — Вольтеру, Дидро и Монтескье. Иногда сочиняла сказки, комические рассказы и пьесы, по которым потом ставились спектакли.
ebooksa