Глаза открылись, рука упала вдоль тела. На часах было три.
Летняя европейская ночь была свежа. Из открытого окна доносился гул далекого паба, крики расслабляющихся после трудовой недели работяг. Жизнь кипела в этом далеком от больших городов и трасс городке. Даже при его мизерном населении, состоящем по большей степени из стариков и людей старше тридцати пяти.
Тихо пробравшийся в комнату ветер щекотал босые ноги, вызывая мурашки по телу.
Сидящая рядом с ним Сакура поежилась, что не укрылось от цепкого и тренированного Кирицугу взгляда.
Она была красива. Особенно при тусклом свете лампы на столике и бьющего в окно огня ночного захолустного города. Нежный фиолетовый оттенок ее глаз блестел во мраке, белая, по-японски бледная кожа без изъянов заставляла сглотнуть.
Широ знал о дилемме бывшей Мато. О ее чувствах и сильной любви. Привязанности окрепшей с годами и тяге к нему, незатухающей спустя так быстро пролетевшие месяцы, слившиеся в годы.
Он знал, как ей порой больно от того, что внутренние противоречия гложут душу и разум, неприятно, горько из-за недосказанности.
Даже спустя годы совместной жизни, после раскрытия многих его недостатков, чувства, чьи семена были посеяны в тот самый день, когда он ее спас от агрессивных детей, проросли и окрепли. Вопреки всему, их корни оплели разум Сакуры, заставляя ту увериться в своей правоте.
Все это читалось в ней, было слишком очевидно, даже если сама девочка силилась скрыть эмоции, закрыть те под толстыми цепями и замками.
Понимала ее и Токо, могущая лишь качать головой и раздраженно курить, наблюдая за тщетными попытками ученицы взять быка за рога и Широ за причинное место. Даже она, учившая девочку так же качественно, как и самого рыжика, и понявшая как женщина, нюансы поведения Сакуры, порой бросала все и уходила в бар, запивать ощущаемую всеми фибрами души нерешительность ученицы пивом или чем покрепче.
В любом случае, как считал сам парень, девушка должна сама, перво-наперво, решить для себя кто он для нее, а уже после, даже если она будет мяться, он сам сделает шаг. Нужно только конкретное осознание девушки.
— Сегодня уже я вряд ли усну. — хитро хмыкнул улыбнувшийся рыжий. — Буду просто лежать, и сверлить взглядом незнакомый потолок.
Настольная лампа щёлкнула, потухнув. Рядом с ним пристроилась покрасневшая Сакура, как когда-то делала это много раньше, в те времена, когда кошмары прошлого преследовали каждую ночь и для нормального и полноценного сна, ей требовалась компания, желательно с крепкими объятьями.
Но время шло, былое затиралось «хорошим» настоящего, да и сами они росли не только физически, но и ментально, что незаметно для них обоих, сократило совместные ночёвки, делая их достаточно редкими и смущающими.
И вот опять они вместе лежат в одной кровати.
Уличный гул нисколько не мешал, напротив, укачивая подобно шуму поезда; понятный лишь урывками язык местных жителей, затухал от шума поднимающегося ветра.
Вдалеке грохнул гром, предвещая дождливое утро.
Ночная свежесть смешивалась с запахом лежащей рядом и слегка подрагивающей от холода Сакуры.
Её ночная рубашка явно не спасала от ночной свежести расположенной куда севернее, чем Япония, Германии.
Схватив одеяло, Широ накинул то на них обоих. Пододвинувшаяся поближе девушка плотнее прижалась к его боку.